Яркий Миг

Не тратя драгоценное время на раздумывания или оценку ситуации, и так было понятно, что она плачевная, я бросился через ангар и выбежал из его противоположной двери на улицу.

Теперь я находился на территории фабрики. Складские ангары остались у меня за спиной, а впереди возвышалось основное здание из красного кирпича. Слева ворота, в которые вот-вот, я в этом не сомневался, ворвутся Стриксы.

Я побежал к фабрике, быстро пересекая открытое пространство. У меня не было плана, только самые первобытные установки: бежать и оставаться живым как можно дольше.

Только ворвавшись в обшарпанные зеленые двери, я сразу понял, чем конкретно занимается эта фабрика – разливом тех приторно сладких, сильно газированных напитков, которые так любят дети и взрослые по всему Конгломерату. Брин-кола – изобретение клана Брин, которое принесло им всего за двадцать лет баснословное богатство, и сейчас входит в десятку самых потребляемых жителями полисов продуктов питания. Теперь брин-колу производят в колоссальных масштабах.

Стеклянные бутылочки с желто-зелеными этикетками ехали по конвейерам, пересекающим помещение фабрики в различных направлениях, некоторые пустые, а другие уже наполненные мутной, янтарно-черной жидкостью. Помещение было заполнено гулом, от которого закладывало уши. Здесь было душно, пахло жженым сахаром, какими-то травами и чем-то еще мне незнакомым, но столь сильным, что первоначально ударив в нос, этот запах заставил меня остановиться и вызвал головокружение.

Я пригнулся и направился вперед, мимо конвейеров. Людей здесь было немного, и мне показалось, что я остался для них незамеченным. Сомневаюсь, что в таком гуле и смраде эти люди обращали внимание на что-то, кроме своей непосредственной работы.

Так я добрался до грязного, пыльного окна, из которого, как я предполагал, должны были быть видны ворота. Найдя укромное место за ящиками, я протер небольшую его область рукавом и выглянул наружу. Ворота отсюда действительно были видны, хоть и приходилось для этого вплотную прижаться щекой к грязному окну, и они все так же оставались закрытыми. Однако это ничего не значило, ведь на фабрику могли вести и другие ворота, со стороны Рамзита, не исключено также, что Стриксы воспользовались тем же способом, которым проник сюда и я, а грузчики с радостью укажут им нужное направление. От этой мысли стало очень погано на душе. Ведь для большинства людей это я – плохой парень, беглец, преступник с револьвером в руках. А мои преследователи – хорошие ребята, те, кому люди будут всячески содействовать в поимке злостного нарушителя закона.

Я сел на пол, переводя дух, и вытер со лба пот рукавом. Яркий спрыгнул с моего плеча. Он тоже запыхался, и думаю, что в тот момент мы выглядели одинаково ошалелыми и напуганными, как загнанные в ловушку звери.

Некоторое время ничего не происходило. Может, нам стоило действовать, бежать дальше, выбираться с фабрики и уходить городскими закоулками, но я просто не мог заставить себя встать, не мог определиться, в каком направлении мне нужно двигаться, чтобы не напороться на гвардейцев Стриксов. Ведь одна ошибка, всего одна, могла стоить нам обоим жизни. И потому я продолжал сидеть, сжимая револьвер, успокаивая дыхание и покрываясь потом под рубахой.

Вдруг гул прекратился, и все конвейеры остановились. Это произошла так резко, что с некоторых из них, звеня, посыпались бутылки, вдребезги разбиваясь об пол. Затем раздался оглушительный вой сирены, который наваливался волнами, стихая и возобновляясь каждые несколько секунд. Это был сигнал тревоги, возвещающий рабочих на производстве об опасности.

Мимо моего укрытия пробежало к выходу несколько человек. Сирена стихла минут через пять, и густая тишина ударила мне по ушам. Теперь я остался в здании один, все рабочие покинули его, и больше ничто не мешало гвардейцам ворваться сюда и устроить перестрелку.

«Держу пари, что клан Стриксов легко сможет возместить Бринам все убытки, даже если им придется сравнять этот завод с землей, чтобы нас достать», – подумал я.

Яркий снова зарычал.

«Ну, вот и все», – заключил я сокрушенно. – «Дождался, идиот? Теперь мы в ловушке, и осталось только умереть достойно!»

Я приподнялся и снова выглянул в окно. Ворота все так же были закрыты. Однако, теперь перед ними я разглядел еле заметную с моего ракурса фигуру, без сомнения являющуюся гвардейцем. Они окружили здание, и бежать больше было некуда. Мог ли я поступить иначе? Мог ли найти иной способ скрыться от них? Может, и мог. Спрятаться на станции, бежать в Рамзит или уходить полями. Не исключаю, что какой-то из этих вариантов мог оказаться более успешным. Не исключаю также, что другой человек, оказавшийся на моем месте, более опытный или попросту более спокойный и расчетливый, смог бы отыскать и какой-то иной способ сбежать. Но я действовал на эмоциях, меня вел страх, и вот где я в итоге оказался. Что же, теперь уже я ничего изменить не мог, однако и сдаваться им намерен не был.

По помещению прокатился гулкий удар двери, возвещающий о том, что теперь я здесь не один. Кто-то вошел на фабрику.