Янычары

– Так называемые мудрецы, избравшие своей верой ложь, учат не бороться за правду и справедливость, пусть даже с самим Иблисом и всем его воинством, но удаляться в пустыню и часами созерцать там свой пуп, не противясь ничему и никому. Поистине, если идет война, это – всего лишь дезертиры, и какие бы слова они ни говорили при этом – это только ложь. Но ты – воин, и ты собираешься командовать воинами, посылать их на смерть. Так ответь мне: во имя чего? Не торопись с ответом, и отдай сначала должное дастархану. Отведай этой дыни, клянусь Аллахом, она стоит того!

Хайдар-баба сделал приглашающий жест, указывая на большое блюдо, стоявшее на ковре. На блюде, окруженная персиками и виноградом, возвышалась разрезанная дыня.

Когда дастархану было воздано должное, он повторил вопрос:

– Зачем и кому нужна война? Во имя чего она ведется?

Абдаллах, приготовивший для ответа нужные фразы, не затруднился:

– Во имя торжества ислама! Священная война против неверных – это еще и война за их души: озарить их светом ислама, спасти от огня джаханнама...

– Клянусь Аллахом, ты хорошо сказал. Но если дело только в этом, то зачем война? Немало наших посланников, одетых в рубища из верблюжьей шерсти, ушло за рубежи султаната, неся туда не меч, а Коран, не войну, а свет и спасение для заблудших. Отчего б и тебе не пойти этим путем?

– Того, кто приходит в рваном рубище, редко слушают!

– Но того, кто приходит с мечом, слушают еще реже! А тех, кто приходит со словом мудрости, мало слушают, но далеко слышат: они говорят с миром устами всех, кто хоть раз слышал их. Суфии словом Аллаха умеют увлекать и вести за собой людей; более того: некоторые суфии и их шейхи – авангард нашего войска в странах дар аль-харб... Они оттуда призывают нас, когда все готово для прихода войска...

– Часто сильные мира сего, убоявшись их слов, устраивают на них охоту, готовят им топор и петлю...

– Ты боишься топора?

Это было похоже на игру в конное поло, в которой, кстати, мало кто мог сравниться с Абдаллахом: мяч все время в воздухе, только успевай отмахивать его човганом .

– Я не боюсь топора, но зачем напрасные жертвы? А вторгшись всей армией в чужую страну, мы дадим возможность мудрецам говорить открыто!

– Напрасные жертвы? – иронически усмехнулся Хайдар-баба. – А может быть, мученическая жертва под топором во имя ислама обратит больше людей, чем целый завоевательный поход! Разве не так же случилось и с Исой?

Абдаллах набрал в рот воздуха для ответа, да так и остался с открытым ртом... Он упустил мяч!

Хайдар-баба тут же закрепил успех:

– Ислам – истина, так?

Абдаллах только головой кивнул.

– Так почему же, услыхав слово истины, люди не слишком-то часто становятся на ее сторону, предпочитая остаться в плену джахилийи или своих христианских заблуждений?

Абдаллах растерянно глядел на учителя.

– А я скажу больше, – добивал Абдаллаха тот. – Дервиши, ушедшие за рубеж со словом истины, часто утрачивают там его и остаются мусульманами лишь по названию! Живя многие годы плечом к плечу с неверными, они часто вынуждены снисходительно относиться к местным, например, христианским, культам, вплоть до того, что начинают молиться их «святым», прославившимся своими «чудесами». Святой, из гроба которого забил исцеляющий источник, чудотворные мощи, – все это понятнее простолюдину, готовому поверить в любые чудеса, чем недостижимый и далекий для них Аллах. И шейхи тамошних орденов, в стремлении привлечь к себе больше сердец, начинают утверждать, что культ святых придает исламу новый блеск!

– Как?.. – растерялся Абдаллах. – Ведь это – ширк, грех многобожия...

Хайдар-баба с интересом посмотрел на него, и Абдаллах стал развивать мысль:

– Поистине, признание за пророками, святыми, предсказателями, астрологами «сокровенного знания» – это ширк ал-илм; поклонение чему бы то ни было помимо Аллаха – могилам, камням, мазарам, иконам – это ширк ал-ибада; вера в приметы и предзнаменования, ношение без нужды амулетов – это ширк ал-ада...

– А знаешь ли ты, что даже произнесение клятв именем Мухаммеда или Али, не говоря уж о ком-либо еще – Исе, например – это тоже ширк, ширк фи-л-адаб?

Абдаллах не знал этого.