Янтарный звездопад

Земля содрогалась. С ужасным треском посыпалась вниз черепица.

- !

Наоэ поспешно выставил гошинхеки - защитить Кодзиро. А Охигаси явно не собиралась позволить ему легко отделаться. Прямо в Наоэ полетел шар силы.

- Аааа!

Удар сбил его с ног.

- Мама, пожалуйста, остановись! - выкрикнул Кодзиро.

- Иди сюда, Кодзиро! Я положу этому конец!

- Мама!

Пока Наоэ, постанывая, поднимался, Кодзиро встал перед ним и раскинул руки. На лице Охигаси загорелась ярость.

- Кодзиро, что ты делаешь?!

- Не трогай его, мама!

- Ты… ты предаешь собственную мать…?!

- Мама, вспомни, прошу! - молил Кодзиро. - Не заставляй меня больше сражаться! Это все, чего я желаю!

- Как ты можешь так говорить? Да ты трус, Кодзиро!

- Я не хочу править страной! Ничего мне не надо, коли это значит биться с братом!

- !

Охигаси напряглась. Кодзиро продолжал отчаянно говорить:

- Почему мы должны это делать? Почему мы должны сражаться против моего брата? Почему мы должны убить Датэ…?!

- Кодзиро…!

- Ты так хочешь управлять страной? Однако ж это не причина тому, чтобы остаться здесь, вместо того, чтобы навечно успокоиться!

- …

- В тебе живет ненависть? Ты осталась, чтобы отомстить моему брату? Почему мы должны биться с ним до смерти? Разве брат мой и я не оба сыновья тебе?

- Тихо, Кодзиро! - оборвала Охигаси. - Я не хотела видеть Бонтэна будущим главой Датэ… ради семьи! Бонтэнмару не пригоден был стать генералом! Дзикумару, ты подходил гораздо больше…

- Неправда! Это мой брат сделал клан чудесным владением в шестьсот двадцать тысяч коку! Это мой брат…

- Кодзиро! Масамунэ погубил тебя! Погубил! Своими руками предал мечу собственного брата!

- Я не чувствую ненависти к нему! Тут нет его вины, у него не было выбора!

- Ты не понимаешь, Кодзиро!

Плечи Кодзиро в удивлении дрогнули, Охигаси тихо продолжала:

- Не понимаешь сердца матери, чьего ребенка убили… Не понимаешь. Как я страдала. Ты не знаешь, каково той, у которой украли жизнь сына…

- Мама…

- Я ненавижу Масамунэ за его деяние. Хоть я и мать ему также, как и тебе, это не искупает его греха - убийства тебя.

Кодзиро до крови прикусил губу и проговорил:

- Но кто подтолкнул его? Кто принудил его к этому? Разве… то была не твоя вина, мама!

Охигаси беззвучно ахнула, как от удара.

- Ты говоришь… говоришь, что твоя мать во всем повинна?

- Да, говорю! Если бы ты не предпочитала меня ему, ничего бы не случилось! Он мстил за твою любовь! - из глаз Кодзиро брызнули слезы. - Мама, почему ты не любила нас поровну? Разве ты не понимала, как он был одинок? Он же твой сын, так почему ты не любила его?

- … - Ты винишь… меня… в той трагедии? - пробормотала Охигаси. - Почему я не любила Бонтэна… Говоришь, это наказание…

- …

- Почему я… не любила его…?

- …Мам.

- Почему мама не любила Бонтэна…?

Озадаченный, Кодзиро пристально на нее смотрел.

По ее щекам катились крупные слезы.

- Нет и не было такого дня, когда мама не думала бы о Бонтэне…

- Мама, - прошептал Кодзиро.

- Да, это правда. Ты верно сказал, я не боготворила Бонтэна, как тебя. Но Кодзиро…

- …

- В глубине материнского сердца столько слов, которые легко не скажешь посторонним!

Наоэ смотрел на нее, не отрываясь. Лунный свет скользил по залитому слезами лицу Охигаси и придавал ее острому взгляду почти божественное сияние. Жесткое, строгое лицо. Но это лишь больше подчеркивало живущую в ней любовь… лицо матери…

“Бодхисаттва…”

Мокрое от слез лицо обратилось к ним.

- Кодзиро, ты должен принять правление. Я отдаю страну, которую не смог получить Масамунэ тебе, которого он погубил, - вокруг ее тела занимался бледный рассеянный свет. - И я никому не дозволю вмешаться! Никому!

- !

- Мама!

Охигаси, взвыв, изо всех силы швырнула в Наоэ ненпу.

Гошинхеки Наоэ блокировало ненпу прямо перед ними, полетели со свистом, раздирающим барабанные перепонки, искры.

- Ааа!

Наоэ рассекал свет руками.

- Ааа!

Охигаси отшатнулась, прижимая руку ко лбу.

- Бай! - выкрикнул Наоэ.

- Наоэ-удзи!

Тело Охигаси было сковано. Кодзиро попытался остановить его, но Наоэ, не обращая на него внимания, свел ладони в ритуальном жесте.

- Ноумакусаманда боданан баисирамандая соака!

- Перестаньте! Пожалуйста, не надо, Наоэ-удзи! - Кодзиро повис на нем.

- О великий Бисямонтэн! - Наоэ стряхнул юношу прочь. - Даруй мне силу Твою, дабы истребить зло!

Из его кулаков вырвался ослепительно белый шар.

- Ты…! - сдавленным от ненависти голосом взвизгнула Охигаси. - Будь… ты… проклят!

- Не надо, Наоэ-удзи!

Он не мог позволить себе быть снисходительным.

- Тебуку!

Вспышка. Неистовая мощь тебуку вырвала Охигаси из занимаемого ею тела, и все утонуло в этой бешеной силе. Охигаси издала дикий вопль. Свет оборотился ветром и унес ее дух вон.

В пронзительно чистой белизне Кодзиро простонал:

- Мама…!

Кррак. Масамунэ внимательно разглядывал осколки чашки, которая вывалилась у него из рук. Его жена Мэгохимэ посмотрела на него с удивлением:

- Доно?

Масамунэ поднял глаза к луне, медленно плывущей в небесах Сэндая. Ему показалось, что кто-то позвал его по детскому имени.

“Мама…? “