Янтарный след

Это было совсем не то, чего Свен ожидал.

Потом от той толпы отделились несколько человек и направились сюда. Вид у них был самый мирный, и Свенельд вскоре кое-кого узнал: это был Велеок, из местных порожских старейшин с Громотской Головы, с ним его родич-помощник и еще один, совершенно незнакомый человек, в котором, по одежде и по лицу, Свенельд живо признал варяга.

– Нетешич! – окликнул Свенельд одного из своих десятских, словенина родом. – Поди к ним.

Былемир, Нетешин сын, вышел из первого ряда и двинулся навстречу. Они сошлись с Велеоком, за несколько шагов до спутников последнего. Разговора их Свенельд слышать не мог – мешало и расстояние, и шум воды на порогах, – но видел, что Велеок что-то объясняет, показывая то на реку, то на толпу позади себя. Варяга Свенельд не знал в лицо, хотя дружину Бёдвара знал довольно хорошо: как-никак три года провели вместе. Да и в целом этот человек – весьма немолодой, с продолговатым, загорелым, морщинистым лицом, с двумя толстыми косами в седовато-рыжеватой бороде, хорошо одетый, но без оружия, на викинга никак не походил – а уж этой братии Свенельд за жизнь навидался достаточно.

Вскоре Былим вернулся.

– Говорят, это гости торговые, – объявил он. – Три купца с товарами и дружиной, пробираются в Хольмгард. Напугались: что, говорят, исполчились на нас, мы люди мирные! Свеи, из Бьёрки.

По рядам дружины прошел ропот, выражавший отчасти облегчение, отчасти насмешку над своей воинственностью, которая оказалась лишней.

– Как же они прошли – Жила из Ладоги убрался? – На миг у Свенельда мелькнула такая утешительная надежда.

– Нет, я спросил – в Ладоге он.

– Дай-ка я сам с ними поговорю.

Еще раз оглядев толпу поодаль, Свенельд отдал щит оружничему и вышел из рядов. Телохранители привычно двинулись за ним.

* * *

О Фрейя, это они! Зрелище преградившей дорогу вооруженной дружины – плотный ряд круглых красных щитов, блестящие над ними шлемы, выше – жала копий и «бороды» ростовых топоров во втором ряду, а в третьем – лучники, нацелившие стрелы прямо на тебя, – напугает кого угодно, пусть ты и знал, что именно это предстоит встретить. Даже после всего пережитого у Снефрид дрогнуло сердце – эта железная стена, последняя, как она надеялась, преграда на пути к Асгарду, то есть к Хольмгарду, показалась особенно непреодолимой.

Просьба к Ньёрду о помощи и его обещание не пропали даром. После Лесистого острова, когда викинги Ормара были благополучно высажены в бухте возле крепости эйстов, – Снефрид так и не узнала, как та называется, – дальнейший путь дружины Асварда Соболя проходил гораздо спокойнее. Восточную часть моря они преодолели без новых приключений. Покинув Лесистый остров, сделали еще один суточный переход и пришли к острову со зловещим названием Могильный. На нем высились несколько курганов; Асвард рассказал, здесь похоронены вожди, что когда-то, двадцать-тридцать лет назад, бились на море за обладание путями к Альдейгье и за право собирать дань с Пути Серебра. Там же были кучи камней и большие каменные кольца: говорили, что здесь погребены тролли, а кольца – ворота в их страну. На Могильном острове стояли сутки, но ни днем, ни ночью обитатели могил путников не тревожили.

На второй день после этого вошли в широкий длинный пролив, и на нем Снефрид впервые увидела, что такое речные пороги и как их преодолевают. В нескольких местах в русле торчали камни, течение усиливалось, и выгребать против него было очень трудно. Стоянка перед выходом в озеро оказалась спокойная и удобная, но при отплытии выяснилось, что якорный канат у Хлёдвира намотался на затонувший ствол…

Пролив вывел в огромное озеро – не видно берегов. Асвард сказал, что это все еще считается Восточным морем, хотя вода в проливе и в озере уже была пресная. День с лишним шли вдоль южного берега озера на восток, и Асвард не уставал благодарить Ньёрда за хорошую погоду – озеро это было очень бурным и часто заставляло подолгу выжидать, пока будет возможность плыть, не опасаясь разбить судно о камни. Вид берегов был для Снефрид довольно привычным: серые, бурые, рыжеватые отвесные скалы, высокие склоны, песчаные отмели, обширные россыпи круглых гранитных валунов, раскидистые сосны, – но теперь она находилась в Гардах! В этой части пути каждый проходящий день значительно приближал ее к цели, и в душе Снефрид радость мешалась с опасениями. Восточное море осталось позади, родная земля растаяла вдали, Снефрид окружала чужая страна, и в ее глубинах она надеялась найти последнего близкого ей человека. Но жив ли Ульвар еще и близок ли ей на самом деле? Не ведет ли этот путь в пустоту? Неизвестность истомила до дрожи, Снефрид всей душой жаждала добраться наконец до места и узнать правду, какой бы та ни была.