Янтарный след

– Мне известно, чем кончилась твоя стычка со Скульд, – не дождавшись скорого ответа, Один добродушно усмехнулся. – Не думаешь ли ты, что я так глуп и буду держать на тебя обиду из-за какого-то смертного. Да у меня в Валгалле таких многие сотни и тысячи, а пока Мидгард существует, их еще многие тысячи родятся. Одним больше, одним меньше – для меня это не повод ссориться с тобой. Смертных героев много, а ты, Диса Ванов, одна во всей вселенной. Не знаю, есть ли в ней что дороже, чем ты.

Он слегка наклонился ко мне и понизил голос. Я уловила, что он волнуется. Я слышала стук его сердца, ток крови по жилам, глубокое дыхание и жар его страсти. Он не притворялся, в этом меня не обмануть, как рыбу не обмануть одним лишь видением воды.

Я подняла глаза и удивилась – он изменился. Сделался моложе на вид, его лицо приобрело жесткие очертания – выступающие скулы, угловатая нижняя челюсть, твердый подбородок. Волосы налились сливочной желтизной, с переливами в русый и серебристый, глаза стали того же ледяного голубого цвета, что и у меня, темные пушистые брови сдвинулись. Длинные волосы поднимались надо лбом и красивой волной ниспадали на грудь. Он сделался очень красив – почти как мой брат, но красота Одина была более холодной, угловатой, угрожающей. Только шрам остался прежним.

– Сейчас ночи йоля, – зашептал он, держа меня за руку и склоняясь ко мне еще ниже. – В эти ночи мне принадлежит полная, безраздельная власть над вселенной. Я владею и управляю всеми ее силами – как Тюр управляет ими в Середине Лета, а твой брат – в его начале. Я хочу, чтобы в эти ночи – пусть их осталось только две, – ты принадлежала мне. Если ты покоришься, тебе обеспечена самая явная благосклонность владыки Асгарда. Я исполню любое твое желание. Отвечу на любой твой вопрос, даже если ради этого мне придется перевернуть Мир Огня и Мир Льда. Мы многому научили друг друга, но научим еще большему, если ты решишься слиться со мной целиком. Неужели ты боишься меня, Фрейя?

Я молчала. Мои глаза были пытливы и спокойны, почти равнодушны, как будто я еще не услышала нужного мне. Его глаза пылали ледяным голубым огнем, пытаясь расплавить мою невозмутимость, морщины между бровей казались острыми, будто копья.

Выпустив свою чашу, я медленно подняла руку, провела по его груди сверху вниз. По гладкой прохладной коже, по негустым темным волоскам – сочетание светлых волос на голове, светлой бороды и темных волос на его груди волновало меня, пробуждая мою природу и согревая даже против моей – и его воли. Мы воплощаем наши ведущие стихии, но они все равно больше нас и правят нами – этой загадки мироздания я никогда не разгадаю. Я коснулась его шрама, мои пальцы задержались на нем. Этот шрам был словно запертая дверь, ведущая к тайнам его природы и силы. Но мне ее не отворить. Да и не хотела бы я видеть эту дверь отворенной – из нее выходит кровь и тьма, я уже видела это и содрогаюсь от воспоминаний.

Должно быть, он принял мои прикосновения за ласки – отставил чашу, склонился ко мне еще ниже и стал целовать мое плечо, потом грудь. Я ощущала, как его губы и волоски бороды касаются моей прохладной кожи, как в крови рождается возбуждение, но это было похоже на то, как будто кровь моя холодеет и приобретает голубой оттенок. Из моих волос быстро поползли бутоны сон-травы – голубые, как небо. Нас обоих окутал их горьковатый, теплый аромат – в чашечке сон-травы хранится мое тепло, даже когда вокруг лежит снег.

– Ты согласна? – Он сжал мои руки и требовательно заглянул мне в глаза своими голубыми глазами.

Я всмотрелась в его правый глаз, будто надеялась отыскать в нем нужный мне ответ. Он знал, к чему я стремлюсь, и он назвал цену. Сейчас, на самой нижней точке года, я была слаба, а он – силен как никогда. Мои ресницы затрепетали и опустились. Последнее, что я успела увидеть – как он склоняется к моему лицу. Его губы жадно прильнули к моим губам; они были холодны, но от их касания меня пронзило жаром. Я успела ощутить, как он жадно хватает меня и прижимает к груди, в тьму моих закрытых глаз ударил звездный свет… и я исчезла.

Его порыв упал в пустоту. Он все равно что пытался обнять отражение в воде. Я очнулась в своих палатах, совершенно одна, и в руке у меня был зажат один, багряно-алый цветок сон-травы.

Много-много раз я думала о том, что с нами случилось. Од ускользнул из моих объятий, как я ускользнула от Одина. Нас развела разность нашей природы. Но я почти уверена – вырази я желание быть с Одином как с мужчиной, моя природа покорилась бы. Такова природа женщины – она способна приспособиться к любому избраннику, как поток воды приспособится к любому руслу, не теряя своей силы. Один знает, что все дело в моем желании. Он знает все.

Потому он и намекал мне на свою возможную помощь. Если кто-то способен найти Ода и научить, как преодолеть разницу нашей природы, то только он, Один. Тот, кто умеет преодолевать непреодолимое. Но я не пойду к нему за помощью. Пока ключ от моего счастья в его руках, он не позволит мне быть счастливой с кем-то другим.