Янтарная капля

– А теперь мы попросим у тебя кошелек, кто знает, может, ты умная девочка и не будешь напрашиваться на кулаки. Это мы тебе легко можем обеспечить,– сказал второй, ухмыляясь и протягивая огромную мозолистую руку. Костяшки его пальцев были перебинтованы, на ногах кроссовки (неужели не холодно, подумала Клара отстраненно). Он был довольно высокого роста, не выше Юры, конечно, на груди красовалась надпись «Russia». Скорее всего, спортсмен какой-нибудь свернувший не на ту дорожку.

– С какой это стати?

– Да у нее папаша бизнесмен, вот она и избаловалась. У их семейки денег навалом, так что воруют они, кажись, прилично. Вот она и борзая попалась. Сами же видите, – снова подал голос белобрысый.

Да с какой стати они так разговаривают о ее отце?! Ярость закипала, как переполненный чайник, не давая вздохнуть. Было страшно, хотелось бежать, но одновременно и эмоции уже хлестали через край.

– Что вы ко мне привязались! – тут ее взгляд упал на Юру. Он стоял дальше всех от нее, как всегда отстраненный, как будто вообще не имел к происходящему никакого дела. Он был единственный, кого она здесь знала. Так что же это?..

– Поганец! Это ты их сюда привел? – Клару переполняли обида, бессилие. Да как же он мог? Откуда, откуда знала она, что он на самом деле такой?!

– Отдайте мне мой портфель! Выпустите меня! Я отдам вам деньги!

– Ну вот, мы же знали, что ты умная девочка, – расслабленным тоном произнес белобрысый.

Ее отпустили. Обмороженные пальцы никак не могли справиться с застежкой. Слезы накатывали откуда-то из глубины, заполняя душу. Внешне она оставалась спокойной. Краем глаза она видела ухмылку белобрысого, скрестившего руки спортсмена, любопытный взгляд громил.

«Они-то думают, что я им сейчас сдамся. Как бы ни так».

Воспользовавшись всеобщим замешательством, она рванула вдоль гаражей, по снегу и льду, как раз мимо Юры. Он же не остановит? Даст сбежать?..

Переполненная адреналином, она бежала как никогда в жизни. Не видя ничего, чувствовала тяжелое дыхание сзади. Внезапно лямка от сумки, волочась по земле, не подхваченная ей, зацепилась о каблук, и Клара, споткнувшись, кубарем полетела на снег.

«Это конец. Сейчас меня схватят, украдут все, что можно. Хорошо, если останусь цела». Столько времени избегать встречи с этой шайкой, чтобы потом попасть в такую ситуацию? Нет, сегодня явно не ее день. Мысли текли отстраненно, отдельно от тела. Тело раздирала боль, внутри все было как всегда. Она лежала на снегу, не в силах пошевелиться и поверить в происходящее.

А где записка?

– Ребзя, тут записка какая-то.

– Че? Где?

– Да вот же. Э, нет, ты читать не умеешь? Это же Юрцу нашему счастье привалило, – раздался голос белобрысого.

– Так мне тоже интересно. Давай читай, – приказным тоном кинул спортсмен.

Клара резко вскочила. Боли как не бывало. Еще не успев поверить в происходящее, она накинулась на белобрысого, – Только не читай! Не смей! Отдай!

Нет, этого же просто не может быть!

Ярость, страх, слезы – все смешалось. Проклятые полярные ночи! Проклятый Мурманск!

Спортсмен выхватил записку у белобрысого, а тот, в свою очередь, скрутил Кларе руки. Девочка не могла пошевелиться.

«Лучше бы они меня убили. Я не хочу! Не хочу, чтобы Юра узнал! После всего, что он сегодня сделал, предатель! Урод! Да как я вообще могла думать о нем? Неужели любовь действительно настолько слепа? Лучше бы они были убийцами!»

– Итак, Юрец, тебе письмо, – театральным голосом произнес спортсмен, – От такой прекрасной дамы.

– Хватит нести хрень, – Юра, высокий, коротко стриженный, худой, подошел, недоуменно выгнув брови над большими выразительными глазами, избегая взгляда Клары.

– Да взгляни сам, – спортсмен протянул ему записку.

– Пацаны, читайте уже, хватит тянуть. Мое терпение не резиновое, – властно прикрикнул белобрысый.

– Юрец, читай вслух.

Клара, словно в замедленной съемке, видела свое письмо, листочек, сложенный вчетверо, в клеточку, исписанный аккуратным круглым почерком. Сумашествие. Сейчас в ее душу, распахнутую настежь лишь для одного, войдет вся эта разношерстная толпа. Испачкают, испоганят, пройдутся, оставят свои грязные следы. И не сможет она больше испытывать ничего, что раньше. Закроется ото всех. От всего мира.

Юра развернул бумажку. Его глаза вмиг стали еще больше.

«Почему именно ты?»

– Дорогой Юра, – начал он гулким басом, – хочу тебе сказать спасибо за ручку, которую ты мне однажды одолжил, за то, что пропустил в очереди в столовой. Знаешь, я всегда смотрю на тебя с восхищением. То, как ты умеешь отвечать на критику учителей, которые негодуют из-за твоего мнения, не совпадающего с их мнением. Твои сочинения, я их втайне читала, не злись на меня, – замечательны. Может, ты делаешь вид, что ты весь такой неприступный, но мне кажется, что ты очень хороший человек. И у тебя есть талант, который ты развиваешь. Ты потрясающий. Знай, что я тебя поддержу, можешь смело обращаться ко мне. Если не в школе, то вне ее. Было бы здорово пообщаться с тобой поближе. Твоя Клара. Я тебя…

– Нет!!! Нет! Как ты мог! Детдомовский!

Все произошло быстро.