Яновский Юрий. Собрание сочинений. Том 3

Чухненко. Пан-шляхтич и церковь пустил бы в аренду! Пан-немец пахал бы не на волах, а на людях, а я? Вместе работаем, сообща и богу молимся…

Свашка. Может; молимся, а может, и нет…

Чухненко. У меня крепостные живут свободней, чем в других местах казаки! Как возвратился я из гусаров — решил жизнь посвятить бедным людям.

Дед Иван. Посвятите ее кому-нибудь другому, барин!

Чухненко. Разве не обо мне пишет наш славный кобзарь Тарас Шевченко? (Читает.)

Тяжко жить мне сиротою
Без родного крова,
И родные — что чужие,
Не с кем молвить слова.
Никто меня не расспросит,
О чем плачут очи.
Сказать некому дивчине,
Чего сердце хочет…

Шевченко (громко).

А тот тихонький да трезвый,
Богобоязливый,
Как кошечка, подкрадется,
Выждет несчастливый
День для вас, да как запустит
Когтища в печенку —
Не разжалобят злодея
И слезы ребенка!

Чухненко (прикладывает к глазам лорнет, смотрит на Шевченко). Какой приятный сюрприз! Какая счастливая минута! Я вас ждал со вчерашнего дня! Доброго здоровья, Тарас Григорьевич! (Горячо пожимает руку.) Люди, все кричите — виват!

Голоса. Виват! Виват!

Чухненко. Среди нас присутствует славный кобзарь земли украинской! Сам Тарас Шевченко! Слава!

Борщ. Слава!

Шевченко. Разве эконом не сказал, что я здесь?

Чухненко. Сказал, Тарас Григорьевич! Потому я тотчас же и прибежал, чтобы вас тут случайно не обидели… С пьяного ведь взятки гладки. Сразу не заметил, думал — ушли… Пешком пойдем в имение или послать за лошадьми?

Шевченко. Я тут за посажёного отца.

Чухненко. Оригинально!

Дед Иван. Пустите меня, хочу посмотреть! (Становится перед Шевченко.) Слыхал твою псалму о гайдамаках… Это как же — от дедов перенял или где в реестрах записано? Правду пропечатал. Ожили гайдамаки… Поют… Идут по степям и лесам, да на Умань — и того…

Охрим. Чего же вы плачете, дедушка?

Дед Иван. Ат! (Махнул рукой.)

Ярема. У меня у самого глаза мокрые!

Оксана. Словно во сие летаю… Мама, люди, вы слышите, кто это наш дом благословил?!

Мать. Слышим, доченька.

Чухненко. Я, Тарас Григорьевич, недавно записал новый вариант думы о Коновченке. Хочу с вами посоветоваться. Вариант, кажется мне, древнего происхождения… Живешь здесь скромным хуторянином, а все равно чувствуешь национальные обязанности… Переписываюсь с известным этнографом, он меня напутствует… Как же, как же! Сам пан Кваша-Кашенко… Собираем народные сокровища…

Шевченко. Не имею возможности пойти с вами. Чухненко. Вы с женой еще не знакомы? Со второй, конечно, потому что моя первая жена давно умерла. Швейцарская гражданка, была гувернанткой у дочери… Дочь теперь в институте в Киеве…

Шевченко. Прошу простить, господин Чухненко… Я к вам не пойду…

Чухненко. Ни сейчас, ни потом?

Шевченко. Да.

Чухненко. Но ведь оскорбление чести?!

Шевченко. Все равно. Не нужно было эконома присылать!

Чухненко. Это была шутка, господин Шевченко! Шевченко. Нет, не шутка, господин Чухненко!

Чухненко. Хотите сказать, что остаетесь тут, среди быдла?!

Мать. Не гневайтесь, дорогой барин! Оставайтесь и вы с нами, места хватит!

Сватка. Гуляйте из нашего дома. Вон и ваша шапка!

Чухненко (замахнулся чубуком). Но, но, старая кляча!

Дед Иван. Припекает папу и сквозь портянки! (Поет.)

Та приб’ємо пана
До стіни плечима.
Щоб на нас дивився
Чорними очима!

Чухненко. Старый гайдамака! Видите, в какой толпе вы сидите, господин Шевченко?! Срам! Что они болтают?! Подвыпили и машут языками, как коровы хвостами! Разве это товарищество? Насколько мне известно, вы — академик, господин Шевченко! Не к лицу вам быть в этой пьяной компании!

Шевченко. Они, может, немного и подвыпили, но правда их трезвая.

Чухненко. Пошли бы вы со мной, так не было бы у вас и хлопот! То, о чем мы с вами потихоньку рассудим, вот этих головорезов и к ножам приведет! По соседним селам уже солдаты стоят, шпицрутены пущены в ход! Разве не ваша обязанность успокаивать темных людей?!

Шевченко. Моя обязанность — быть с людьми, господин Чухненко.

Чухненко. Выйдя из рабского положения, вы должны тянуться к высшему свету! Разве на посмешище вызволили вас из крепостничества?! Неужели преждевременно было выписывать на свободу?!