Яновский Юрий. Собрание сочинений. Том 3

Кира Карловна. Правда? Вы находите? Мне все говорят, что я выгляжу не старше двадцати пяти! Но годы берут свое… Вот здесь у глаз появляются морщинки, морщинки… И никто не верит, как замечательно действует на кожу огуречный сок! Да-да, это точно! Вы берете свежие огурцы…

Галина Аркадьевна. Сегодня Лиля пришла в школу странная. Движения неуверенные, глаза жалкие. Спрашиваю: "Что с вами, Чуйко? Не больны ли вы?" — "Нет, — отвечает, — мне просто не хочется жить!"

Кира Карловна. Обыкновенная меланхолия! А вы сразу же к ней в душу! Что за мода, не понимаю… Не позволяю касаться ее души! Запрещаю! Я — мать! Обращусь во все инстанции! Защитите поруганную мать, товарищи!

Степанида. Кто же вас ругает, хозяйка? Предостерегают…

Галина Аркадьевна. Теперь мне многое понятно.

Кира Карловна. Мне тоже понятно.

Галина Аркадьевна. Сами не воспитываете и школе мешаете… К сожалению, не вы одна такая… "Не троньте моего ребенка!" А ребенок ездит на подножке трамвая, цепляется к проезжающим грузовикам, курит ворованные папиросы, ругается последними словами?! "Не троньте ребенка!" А он мучает животных, обламывает ветки цветущих деревьев, обижает маленьких, ворует, лжет! "Не троньте!!" Как же удивляться после этого, что ученик Рома Бондарь состоял в шайке, обиравшей квартиры? Ведь мы не знаем даже, с кем знакомы наши дети! Не знаем, откуда берется бурьян, иссушающий их души, заглушающий добрые ростки! Нет, за Лилю мы поборемся, дорогая Кира Карловна! Мы отвечаем не меньше, чем вы, мать! Лечить ее будем!

Кира Карловна. Каким образом, товарищ доктор? У нее, слава богу, жива мать, отец — прокурор! Да-а, видно, придется моему мужу навести порядок в вашей школе, товарищ педагог… Муж-то уж разберется, где правда, а где вы клевещете на советских детей!

Галина Аркадьевна. Жалко, что я опять не смогла с ним встретиться!

Кира Карловна. И не жалейте! Кому приятно иметь дело с судом?

Галина Аркадьевна. Да, теперь мы встретимся с ним на суде. Простите за поздний визит. (Уходит.)

Степанида провожает Галину Аркадьевну.

Кира Карловна(одна). Вот каким паникерам мы доверяем воспитание наших нежных детей! Этого так оставить нельзя! Пускай Нил ей пропишет! Да покрепче!

Звонит телефон.

Алло! Кто вам нужен?.. Откуда звонят?.. Из комсомола? Какого комсомола?.. Лилечки нет дома!.. Ничего я не знаю, и вообще… (Замечает на пороге Афанасия Аполлоновича, на полуслове кладет трубку.) Фанечка! Тебе помешали отдыхать?!

Афанасий Аполлонович. Спасибо, моя дорогая… Головную боль как рукой сняло… (Целует Киру Карловну.)

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Тот же вечер. Кабинет Чуйко. Просиженный диван. Канцелярский стол, лампа под зеленым абажуром. Глубокое кресло. В углу спиннинг.

Входит Лиля.

Лиля. Дядя Пахом! Дядя Пахом! Ушел… (Напевает "Одинокую гармонь".) Какая я несчастная… Почему им нет дела да моей личной жизни? Скажут, что я не обращалась… А я не умею обращаться… Комсомол — не канцелярия! Должны все сами понимать… Не с кем поговорить… Теперь и дядя Пахом ушел…

Входит Степанида.

Степанида. Лилечка, я тебя ищу, ищу… Гражданин ушел отсюда?

Лиля. Какой гражданин?

Степанида. Ушел, слава богу… Ночь на дворе, а ты ничего не кушала… Бедовая у тебя учительша… Мы вам Лилечку не отдадим, заявляет… Удочерим ее — и все тут!

Лиля. Что мне придумать, как помочь Роману? Да будь он на моем месте, а я на его — придумал бы, конечна! Вспомню, что в тюрьме на койке сейчас лежит, не спит, — реву… (Плачет.)

Степанида. Сам виноват.

Лиля. Такого, как он, в жизни не встречала! Если б Рома сказал мне: "Лилька, умри для меня!" — честное комсомольское, улыбнулась бы ему на прощанье — и все… Когда мы с ним гуляем, заходим дальше всех… Кругом нас уставшие, вспотевшие, злые, а мы только взглянем друг другу в глаза — и еще столько же можем идти. Мерили даже пульс — ни чу точки не повышенный, одинаковый у меня и у него…

Степанида. Вот тебе и пульс!

Лиля. Я боюсь при Ромке высказать какое-нибудь желание — вмиг исполнит! Один раз возле речки говорю ему — не прыгнешь… А он, как строил, в одежде, — прыг вниз… Я жутко испугалась, не помню, как и сама за ним следом… Вылезли мокрые, хохочем, как сумасшедшие…

Степанида. Это когда я вам костюмы сушила и гладила?..

Лиля. У него глухая тетка, старая-престарая… Хороший человек, но чем она может помочь? Мать присылает двести в месяц. Это много, как считаете?! Попробовала бы сама в большом городе вдвоем на двести пожить… А еще мать называется, ведущий хирург! Я ему даже сама рубашки штопаю…

Степанида. Вот и умница. Почему ж его не удержала?

Лиля. Не подозревала тогда ничего!

Степанида. Нечего оправдывать!