Якудза

– Ну, дык я и рассказываю по порядку. Когда ваш Стас в городе появился, про ра… лабораторию еще никто не знал. А в городе фишку Афанасий держал. Он в бригаде у нас бригадир был, вот как, значит. Ну, Стас его еще по интернату знал. Ну, и подвалил к нему, мол, говорит, дело есть. В долю пойдешь, говорит? Мои бабки, твои пацаны и связи в городе, но я в деле рулю. И задаток дал. Такой, что Афанасий согласился сразу. А Стас и говорит, мол, под нашим интернатом комплекс секретный, законсервированный, который от Совка остался. Афанасий сначала поржал, а Стас ему говорит, мол, когда он совсем мелкий в интернате был, случайно узнал. Интернаты раньше как строились? Тут же при них и ПТУ, и общаги, и производственные здания. А в нашем городском интернате эти здания как-то странно работали. Половина работает как надо, а что на другой половине делается – никто не знал. Дык Стас мальцом был, а разведал, что это на самом деле совсем не производство, а система вентиляции, которая что-то под землей вентилирует. А все остальное сам додумал. И когда вернулся из Японии, к тому времени все это уже ничего не работало, совок развалился, интернат закрылся. Ну, Афанасий дал команду, чего-то там где-то договорился – и нам весь этот интернат и отошел. Ну, Стас с Афанасием эту лабораторию раскопали, оборудование маленько переделали, нас подключили – и давай на нем всякую наркоту фасовать, в гейнерсы запаковывать и в Москву перепродавать

– Куда запаковывать? – переспросила Александра.

– В гейнерсы. Питание такое есть, спортивное, для культуристов. В пластмассовых ведрах по три кило и по пять. Клубникой сильно воняет. Или бананом. Ни одна собака ничего не учует. Их от этих гейнерсов воротит хуже, чем от табака.

– А товар где брали?

– Курьеры привозили, – пожал плечами качок. – У нас периферия, всем все по фигу, не то что в Москве. А кому не по фигу, тем Стас с Афанасием или башку отвинтят, или – если это большие люди – отстегнут, и тем тоже по фигу становится.

Вася засмеялся, но тут же осекся.

«Про автомат вспомнил, кот-баюн, – злорадно подумал Витек. – Отбило охоту веселиться».

– Ну вот. А потом Стас затеял на месте интерната клуб построить. Типа, маскировка производства, отмывка бабок и какой-никакой еще один рынок сбыта. И качалка для пацанов. Ну и построил.

– И резиденцию для себя заодно. На наши деньги, – зло пробормотала Александра.

– А?

– Ага. Глухих повезли. Давай дальше.

– А-а… Ну, это, потом, стало быть, узкогла… гхм… ваши в гости зачастили. Ты вот приехала. И охрана у нас появилась, из ваших. Ну, Афанасию это, ясно дело, не понравилось. А еще он документы нашел. Про то, что на этом заводе раньше было.

– И что было? – напряженно спросила Александра.

Качок замялся на секунду, но потом решился.

– Ну это… Комплекс по производству СПИДа. Афанасий мне рассказал. Потому как сам офигел. И сказал никому не говорить. Но теперь-то уж чего «не говорить»-то? Теперь ему это все без надобности.

Вася загрустил, но долго грустить ему не дали.

– Чего он еще говорил?

– Говорил, что, мол, америкосы у фашистов после войны захватили секретные разработки по оружию бакте… бакри… ну, в общем, из микробов. И где-то в пятидесятых додумались до СПИДа. Причем, так додумались, что, мол, кто им переболеет и не помрет, у того иммунитет будет такой, что ему любая болезнь по фигу будет. И жить он будет черт-те сколько лет. И способности всякие у него проявятся нереальные. Но у них там что-то не заладилось с ихними попами, те решили СПИДом всех грешников извести – ну, наркоманов там, проституток, гомосеков всяких. И распространили в массы. А лекарство от него то ли уничтожили, то ли засекретили. А наши решили сами лекарство изобрести.

И вот давай его изобретать в подземных заводах типа нашего. Под землей строили, чтоб со спутников не видно было. И эксперименты ставили, гады. На детишках из интернатов. Тех, что сверху стояли. Во придумали! Интернаты эти и маскировка, и поставки материала для опытов. Если кто из интернатовских помрет, кому какое дело…

– А нас он, стало быть, кинул, – сквозь зубы, думая о чем-то своем, процедила Александра.

– Кто кинул? – спросил качок.

– Никто. Продолжай.

– А чего продолжать? Пришли уже. Сами смотрите. Тоннель кончился. Вернее, трансформировался в еще более широкий тоннель. Стены этого тоннеля терялись в темноте наверху, а по бокам гигантской трубы серым монолитом тянулись унылые здания.

– Вот слева – это жилые комплексы. А справа – производственные помещения и лаборатория.

– Понятно…

Александра почесала кончик уха стволом трофейного «Узи».

– Ну, веди, показывай, что там у вас за колумбийский филиал.

* * *

То, что они въехали в пункт назначения, Стас почувствовал, что называется, «пятой точкой». На одной из припорошенных снегом «волчьих ям» в асфальтовом покрытии дороги «Волга» подскочила особенно ретиво – и Стас проснулся.

– Вот ведь, бллляха! – с чувством произнес водила. – Российская дорога, восемь дырок на версту!!!

Стас мутными со сна глазами обозрел окрестности.