Яковлев А. Сумерки

5 сентября 1918 года правительство легализовало террор, издав знаменитый декрет «О красном терроре». В постанов­лении говорилось: «Заслушав доклад председателя ЧК по борьбе с контрреволюцией о деятельности этой комиссии, ЧК находит, что при данной ситуации обеспечение тыла пу­тем террора является прямой необходимостью; что для уси­ления деятельности ВЧК и внесения в нее большей плано­мерности необходимо направить туда возможно большее число ответственных партийных товарищей; что необходимо обезопасить Советскую республику от классовых врагов пу­тем изолирования их в концентрационных лагерях; подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским ор­ганизациям, заговорам и мятежникам».

Террор вышел на новый виток.

Как сообщает газета «Северная коммуна» (1918 год, №№ 98, 99, 100, 101), только в сентябре 1918 года и только в Питере под руководством Дзержинского были взяты залож­никами и расстреляны 949 человек. Первая группа заложни­ков из 512 человек была расстреляна в начале сентября. Вто­рая группа из 437 человек расстреляна несколько позднее. Приведу ее социальный состав: министры — 2 человека, ад­миралы — 1, генералы — 21, полковники — 22, офицеры — 320, офицеры флота — 18, купцы — 18, банкиры — 3, инже­неры — 7, студенты — 3, женщины — 2, члены разных пар­тий — 15, великие князья Романовы — 4, рядовые солдаты —

1 человек.

В 1918 году и за 7 месяцев 1919 года было расстреляно 8389 человек. Из них: Петроградской ЧК — 1206; Москов­ской — 234; Киевской — 825; ВЧК — 781 человек; в конц­лагерях содержалось 9496 человек, в тюрьмах — 34 334; в за­ложниках — 13 111 человек; арестовано за указанный пе­риод 86 893 человека.

В Екатеринограде в городской тюрьме с августа 1920 года по февраль 1921 года было расстреляно около 3000 человек. За 11 месяцев в Одесской чрезвычайке уничтожили «от 15 до

25 тысяч человек, в газетах опубликованы имена почти семи тысяч расстрелянных с февраля 1920 по январь 1921 года. В Одессе находятся еще 80 тысяч в местах заключения». В сентябре 1920 года в Смоленске подавляют восстание воен­ного гарнизона, в ходе которого было расстреляно 1200 сол­дат. В «Севастопольских Известиях» печатают список пер­вых жертв террора, казнено 1634 человека, в том числе 78 женщин. Сообщается, что «Нахимовский проспект уве­шан трупами офицеров, солдат и гражданских лиц, аресто­ванных на улице и тут же, наспех, казненных без суда». В Севастополе и Балаклаве ЧК расстреляла до 29 тысяч чело­век. По свидетельству Максимилиана Волошина, за первую зиму террора (1920) в Крыму было расстреляно 96 тысяч че­ловек.

20 апреля 1921 года Политбюро принимает решение «О со­здании дисциплинарной колонии на 10—20 000 человек по возможности на дальнем севере в районе Ухты, в большой отдаленности от населенных пунктов». Страна покрывалась сетью концлагерей. Только в Орловской губернии в 20-х го­дах насчитывалось 5 концлагерей. Через них прошли сотни российских граждан. В одном лишь лагере № 1 за 4 месяца

1919 года побывало 32 683 человека. Число концлагерей не­прерывно росло. Если в ноябре 1919 года их было всего 21, то в ноябре 1920-го — уже 84.

Изучавшим «Историю КПСС» известны разные мифы о ленинском плане строительства социализма, в частности о его «политическом завещании», каким считалось «Письмо к съез­ду» (там, где он предлагал снять Сталина с поста генсека пар­тии). Практически его завещание было совсем другим. «Вели­чайшая ошибка думать, — писал Ленин Каменеву, — что НЭП положил конец террору. Мы еще вернемся к террору и террору экономическому». Коллективизация, индустриализа­ция, рабский труд политзаключенных — наиболее яркие при­меры воплощения этого ленинского завета в жизнь.

Во время работы над уголовным кодексом РСФСР Ленин пишет Курскому, народному комиссару юстиции: «Т. Кур­ский! По-моему, надо расширить применение расстрела... ко всем видам деятельности меньшевиков, с.-р. и т. п.». Вскоре новое письмо: «Т. Курский!.. Открыто выставить принципи­альное и политически правдивое (а не только юридически уз­кое) положение, мотивирующее суть и оправдание террора, его необходимость, его пределы».

Ленинские инструкции получали не только чекисты, но и суды: «За публичное доказательство меньшевизма наши ре­волюционные суды должны расстреливать, а иначе это не наши суды», — заявил Ленин в марте 1922 года в речи на XI съезде РКП (б). В первом советском Уголовном кодексе 1922 года появилась «знаменитая» 58-я статья, каравшая выс­шей мерой наказания за политические «деяния».