Читаем Яков Блюмкин: Ошибка резидента полностью

По некоторым сведениям, Пашутинский, Арабаджи и Соркина в том же 1919 году пытались организовать в Одессе покушение на главнокомандующего Вооруженными силами Юга России генерала Деникина, но оно сорвалось.

Как отмечает историк Ярослав Леонтьев, в апреле 1922 года Пашутинский действительно был приговорен к расстрелу в Харькове — за контрреволюционную деятельность, связь с румынской контрразведкой и в том числе за покушения на Блюмкина. Ему же инкриминировалось и такое преступление, как выдача деникинской контрразведке конспиративных квартир и подпольных работников. Согласно газетному отчету в «Правде», после задержания контрразведкой в Одессе (во время подготовки покушения на Деникина?) Пашутинский «выступает от них в роли посредника при вымогательстве денег от одного из эсеров, арестованного по указанию Пашутинского, но отделавшегося от контрразведки посредством денежного выкупа».

Однако странно другое — Пашутинского не только не расстреляли, но и выпустили на свободу. Он долго работал на мелкой должности в системе кооперации в Средней Азии. По некоторым данным, он погиб уже во время репрессий конца 1930-х годов.

Что касается Арабаджи и Соркиной, то никакие эсеры их не ликвидировали. По данным того же Ярослава Леонтьева, Николай Арабаджи в 1920-х годах учился в Торгово-промышленном техникуме в Киеве, арестовывался ГПУ, но вскоре был освобожден. А Лидия Соркина в 1930-х годах жила в Москве. Что с ними произошло дальше — точно не установлено, но если их и «ликвидировали», то уж точно не левые эсеры.

Ну а что же Блюмкин? Оправившись после ранения, он переезжает в Москву. Там его ждали новые приключения.

<p>«МОСКОВСКИЙ ОЗОРНОЙ ГУЛЯКА»</p><p>«Я ставлю себя еще под защиту революционно-социалистических партий». Суд и фронт</p>

В Москве новые товарищи-«максималисты» предложили Блюмкину пройти через межпартийный товарищеский суд — чтобы очиститься от всяких нехороших подозрений. Такое не раз происходило в революционных кругах. Блюмкин согласился.

Суд продолжался две недели. Происходило это в отеле «Националь», который был переименован в «1-й Дом Советов». Председательствовал видный анархо-коммунист Аполлон Карелин, проживавший тут же. В среде революционеров всех направлений он считался человеком кристальной честности. В заваленном анархистской литературой двухкомнатном номере, где Карелин жил вместе с женой — он был членом ВЦИКа, «советского парламента», — и проводились заседания. Вторым членом суда был представитель левых эсеров-интернационалистов Дмитрий Магеровский, а третьим — делегат от так называемой «Партии революционного коммунизма» Георгий Максимов. Он-то и оставил небольшие воспоминания о суде.

Но сначала немного о самом Максимове. Он состоял в партии левых эсеров и 6 июля 1918 года был арестован в Большом театре вместе с партийной фракцией. Затем скрывался, потом снова перешел на легальное положение, стал одним из руководителей Партии революционного коммунизма (она была создана теми левыми эсерами, которые стремились к сотрудничеству с большевиками), был избран во ВЦИК.

Правда, вскоре Максимов опять не поладил с властями. Он выступал за создание оппозиционной партии, стоящей, однако, на платформе советской власти. За это арестовывался. В 1920-х годах отошел от политики, работал экономистом. В 1930-х снова арестовывался, потом оказался в ГУЛАГе всерьез и надолго. Вышел из лагерей только в 1954 году. Жил в Москве. Требовал политической реабилитации, но так ее и не добился. Занимался живописью. Умер в 1970-х годах.

Так вот, по словам Максимова, в межпартийный товарищеский суд были представлены документы как со стороны обвинения, так и Блюмкиным. Приглашались и свидетели. Разумеется, выслушали и самого подсудимого.

Блюмкин — в пересказе Максимова — утверждал, что пришел в ВЧК в Киеве затем, чтобы рассеять убеждение советского правительства в том, что «убийство Мирбаха было началом выступления партии левых эсеров против Советской власти, что он еще перед убийством добивался от ЦК партии левых с.-р. заверения, что никакого выступления не будет, что если бы ЦК в этом его не заверил, он бы не участвовал в убийстве Мирбаха и что добился указа ВЦИК о своем амнистировании».

По мнению Максимова, высказанному в мемуарах, сам факт ходатайства одного из членов партии без санкции ЦК перед ВЧК о партии в целом «являлся нечистоплотным и недопустимым». Однако закончился суд, по сути, ничем. Однозначных доказательств того, что Блюмкин предал своих товарищей, представлено не было. А факты обвинения не давали суду права обвинить Блюмкина в предательстве. Но и сам Блюмкин показался судьям не очень-то убедительным.

Так что после разбирательства было вынесено такое определение: «Из всех просмотренных документов, представленных суду, и личных показаний свидетелей, Товарищеский Межпартийный Суд не установил, что Блюмкин не предатель». То есть понимай как хочешь.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии