Ядовитые письма

— Я знал ее не лучше, чем многие другие. Хорошая женщина, но очень печальная. Что-то ее в жизни сломало, и не она первая, с кем это случилось. У нас называют женщину хорошей, если она не покушается на чужого мужа и занимается собственной семьей, — считается, что этого достаточно, чтобы таковой прослыть, и не важно, что она при этом тупая, сварливая, лживая, расточительная, мелочная, подозрительная и тщеславная. Так вот, миссис Грей была совсем не такой, она действительно была хорошим человеком. Знаешь, сам я с ней разговаривал всего раза три. Однажды она вошла в кабинет, где мы беседовали с Роджером, он представил меня ей как своего старого приятеля, и она так приветливо сказала: «Как поживаете, мистер Бартон?» — а я на это: «Спасибо, а как ваши дела?»

И еще пару раз: однажды она сказала, какой, дескать, прекрасный день, а в другой раз что-то вроде того, что, наверное, снег пойдет. Понимаешь, слова — ерунда, просто в этой женщине было нечто, заставляющее тебя тянуться к ней всем сердцем, она была светлый человек. Когда встречаешься с настоящей добротой, ее ни с чем не спутаешь, только попадается это редко. Должен признать, что в дочери тоже что-то такое есть.

Джейсон был очень тронут этими словами. Дружба их с Джеймсом Бартоном началась лет десять назад, когда ему пришлось один на один вступить в драку с бультерьером, защищая одного из котов Бартона, покойного ныне Авиафара, который бы и сам справился с любой собакой, если бы не сломанная лапа. Вильям Клодд бросил камень в Авиафара и перебил ему лапу, тут-то упомянутый бультерьер и схватил кота за загривок и начал его трепать, к бою присоединились несколько соседских мальчишек, и вскоре на дороге около коттеджа «Гейл» развернулось целое сражение.

Вскоре на поле битвы подоспел Бартон, вооруженный метлой и кочергой. Все двуногие участники схватки мгновенно улетучились, остался только Джейсон, не без ущерба для целости своих рук и штанов освобождавший из челюстей пса несчастного кота.

Благодарный хозяин пригласил его в дом, чтобы обработать полученные раны. У молодого человека было два довольно серьезных укуса, но он сказал, что сначала надо заняться ранами Авиафара, чем навсегда завоевал сердце Джеймса Бартона. После этого случая Джейсон Лей стал желанным гостем в коттедже «Гейл», и преподобный Мартин ничего не имел против этих визитов.

Разговор прерывали частые паузы, которые не тяготили собеседников. Во время одной из них, когда Джейсон подошел к книжным полкам, занимающим целую стену, хозяин вдруг сообщил:

— Ты, наверное, уже слышал, ко мне заходил начальник полиции. В деревне все все знают.

Джейсон в ответ буркнул что-то невразумительное и спросил:

— Интересно, где вы это раскопали?

— Что там такое? А, «Альманах чудес». Раскопал на книжном развале, на углу Кэчпенни-Лейн в Ледлингтоне.

Здесь описаны замечательные случаи легковерности, свойственной началу девятнадцатого века. В числе прочих приводится, скажем, пример таинственного самовозгорания.

Поучительное чтение.

Джейсон расхохотался:

— Человечество вряд ли стало менее легковерным, чем в девятнадцатом веке, просто чудеса стали немного другие.

Если сейчас предъявить ему что-нибудь необъяснимое, одним словом чудесное, обязательно найдется кто-нибудь поверивший в чудо, даже чтобы просто развеять скуку.

Бартон многозначительно отозвался:

— Если говорить о последних десяти днях, я бы Тиллинг-Грин скучным местом не назвал.

— Что правда, то правда.

— Знаешь, я ведь ничего бы, наверное, и не знал, если бы не пришел полицейский.

— Что вы имеете в виду?

— Сам посуди: днем я без особой на то причины не выхожу. А когда все же приходится выйти, то ни с кем не разговариваю, да и ко мне никто не обращается, разве что продавец через прилавок в магазине, поэтому мне и не было ничего известно о тех скандальных происшествиях, которые случились в деревне. Например, мне и в голову не приходило, что Конни Брук убили. А тут еще и убийство Роджера. Я когда пришел в себя, после того как мистер Марч сообщал мне о том, что в поместье произошло, то удивился, почему они вместе с этими двумя не возбуждают и дело об убийстве Дорис Пелл. Все три можно увязать с анонимными письмами и сложить перед дверями наших первых сплетниц.

— Сами придумали или Марч вам подсказал?

— Сам. Наверное, срабатывает инстинкт самосохранения — хочу отвести от себя подозрения. Понимаешь, я был последним, кто видел Роджера живым. Марч хотел знать все подробности о моем визите.

Джейсон, заметно помрачнев, положил «Альманах чудес» на полку и вернулся к столу.

— Последней его, кажется, видела жена… Или нет, Метти Эклс, когда принесла чай.

— К счастью для меня, да. Но ведь у меня все равно была возможность подсыпать в виски цианистый калий.

— А зачем вам это?

— Как зачем? Вполне нормальное желание убить своего лучшего друга.

— Неужели вы думаете, что Марчу может прийти в голову такая глупость?