Яд Минувшего. Часть 1

- Конечно, - удивился Ларак. - Он объяснил, что долг перед семьей превыше всего, но сердце его разбито. Эгмонт мог взять в жены юную красавицу, но остановил выбор на Мирабелле Карлион. Айрис могла быть уверена, что супруга не вытеснит ее в сердце любимого.

Будь на месте Айрис Хейл Луиза Кредон, придурок бы расцарапанной физиономией не отделался. Святая Октавия, что ты делаешь с людьми?! Мало ей бояться за Катарину, теперь еще и Мирабеллу жалеть придется. Тьфу ты, пропасть…

- Девица Хейл оценила благородство вашего кузена, - нехорошим голосом осведомилась госпо жа Арамона, - или оказалась его недостойна?

- Сударыня, вы ясновидящая, - захлопал глазами Ларак. - Не прошло и года, как Айрис вышла замуж за марикьяре. Эгмонт был безутешен.

- И стал ездить к Дженни? - не выдержала ка-питанша, сожалея, что не может пририсовать благородному страдальцу свиное рыло. - Воистину его муки не знали границ.

- Дженни - молочная сестра Эгмонта, - пробормотал Эйвон, - он не любил ее…

- Разумеется, не любил, - дернула невидимым хвостом Луиза, - он с ней просто грешил, потому что супруга не годилась даже для этого.

- Сударыня, - простонал Эйвон, - не говорите так… Это ужасно.

- Я не желаю больше видеть вашего родственника, - отрезала госпожа Арамона. - Надеюсь, в спальне Святого Алана его портретов нет?

3

Засов. Последний рубеж обороны герцогов Ок-делл на пути герцогинь. Луиза толкнула на удивление щедро смазанный железный брус, отрезая пути к отступлению, но кому? Себе или графу?

- Это ложе Алана, - указал Эйвон на что-то безобразно узкое, но на первый взгляд прочное, - последним на нем спал Эгмонт… Простите…

Поместиться можно, но одеяло придется снять, волчья шерсть еще заметней медвежьей.

- Я сейчас зажгу свечи, - предложил Ларак.

- Не надо. - Любовь Эйвона велика, но ноги лучше не показывать, да и сам граф не из тех, кого тянет раздеть на солнышке. - Света хватает, или вы собрались читать мне «Эсператию»?

- Я? - испугался Ларак. - Нет…

Худое лицо было несчастным и встревоженным, то ли за кузена-племянника обиделся, то ли не знает, как за дело взяться. Луиза улыбнухь, граф тяжко вздохнул и уставился в пол. Дубин

- Вы показали уже все, что хотели?

- Осталась библиотека, - пробормол влюбленный, - личная библиотека, но там пто. Книги вывезли после восстания… Сударыня. Мне так много нужно вам сказать.

Да вроде уже все сказано, надо к делу переходить, хотя на кой ей сдался этот мери! Просто чтобы был?

- Говорите. - Отодвинуть засов идти? Или остаться послушать? Все лучше, чем poi вышивать.

- Мы так давно не виделись, - проплтал своим сапогам Ларак. - То есть не виделиснаедине. То, что было на утесе, я не забуду… Этоыли счастливейшие… наисчастливейшие минут в моей несчастной жизни… Сударыня, вы… ел ваших глаз… я боготворю вас. Я счастлив целсать вашу тень… Я никогда не думал, что мою судьЈозарит…

И чего бы Лараку-старшему было некениться на южанке, а то на окделлских дровах даз супа не сваришь. А, была не была!

- Граф Ларак, - если он решится го и она тоже, а нет, никто не сдохнет, - или мыейчас же спускаемся и вы никогда, вы слышите, (когда не говорите со мной ни о чем, кроме погод, или извольте подтвердить свои слова. Немедлего.

- Сударыня, - залепетал соблазнявши, - сударыня…

- Эйвон, - отрезала Луиза, - вы даорите о любви. Или вы лжете, или трусите. И т«и другое недостойно дворянина.

- Я не лгу! - О, мы даже кричать умеем. - Я люблю вас!

- Любите? - Луиза положила руки на ветхий камзол. - Так любите.

Поцелуй получился лучше, чем на утесе. Эйвон старательно тискал бархатный лиф, затем бухнулся на колени и замер. Юбки Луиза подняла и раздвинула сама, улучив подходящее мгновенье. Не хватало оборвать оборки, пришивай потом!

Руки Ларака оказались ледяными, еще бы, в такой-то холодине! Граф с остервенением гладил лодыжки капитанши, не рискуя двигаться дальше. Если так пойдет, до обеда точно не управиться. Луиза наклонилась, ухватила костлявое запястье и потянула вверх к колену.

- Сударь, - прошептала женщина, - снимите одеяло…

- Луиза! - Изящно подняться у Ларака не получилось, подвела больная спина, растереть потом, что ли?

- Ну же!…

- Моя Луиза. - Разогнувшийся граф сграбастал волчьи останки и прижал к груди.

- На пол, - велела капитанша, - ничего с ним не случится.

Любовников у Луизы не было, но стаскивать сапоги и штаны с пьяного супруга приходилось. Арнольд мычал и лягался, Эйвон молчал, но дышал так, словно только что затащил на Надорский утес маменькин комод.

Капитанша тоненько хихикнула и притянула кавалера к себе. Граф потихоньку разгорался, даже руки потеплели. Луиза отвечала на поцелуи, потом откинулась на спину, но неудачно, прижав спиной рассыпавшиеся косы. Ларак неловко навалился на даму, его глаза стали блестящими и дикими. Борода и усы ощутимо царапали шею, Эйвон дышал все громче, он больше не боялся и не стеснялся, ну и слава Леворукому!

Над головой проплыла очередная моль, без сомнения, святая. Госпожа Арамона опустила ресницы: трещины на потолке, пыльные бабочки, чужое лицо - зачем на это смотреть?