Яд Минувшего. Часть 1

«Я не получала твоего письма, а ты - моего. Ты благодарил меня за беспокойство, я справлялась о твоем здоровье. Храни тебя хоть Создатель, хоть Леворукий, только живи. Матильда».

Записка вышла короткой и, при всем своем вранье, правдивой до последней строчки. Добавить было нечего, разве что назвать Роберу убийцу Удо, но этого она не могла. Альдо - подлец, но пусть с ним рядом останется хоть кто-то. Иноходец друга не предаст, а вот друг о бабкином письме спросит. Нужна вторая записка, та, которую можно показать.

«Милый Робер, я счастлива, что ты пришел в себя. Буду рада видеть тебя в Тарнике, но не раньше, чем лекари…»

Нет, такое она никогда не напишет, разве что какому-нибудь Хогберду.

«Мой дорогой Эпинэ, благодарю тебя за чудесную записку…»

«Сударь, вы были так милы…»

Твою кавалерию, надо забыть о синей смерти и писать так, словно все в порядке. Улик внук не оставил, а ночной кошмар и лживый голос не доводы…

«Твою кавалерию, сколько можно валяться?! А ну поднимайся и живо ко мне, в Тарнику, касеру пить, лентяй эдакий. У меня новая дайта, вылитая Myпа, но пока без имени. Жду. М».

Два письма были готовы, и Матильда взялась за третье. Оно вышло подлиннее.

«Ваше Высокопреосвященство, я обращаюсь к вам не как к лицу духовному, а как к другу моего друга. Мы больше не увидимся, и я не стану говорить вам, куда направляюсь. Вы все поймете сами, но я не найду себе покоя, зная, где оставляю дорогих мне людей. Герцог Эпинэ слишком благороден, чтобы уцелеть, а Ричард Окделл доверчив и неопытен. Я прошу вас о них позаботиться.

Матильда Алати».

Они больше не встретятся, незачем. Эпинэ останется с сюзереном, а она будет спаивать крыса и надеяться на Левия. Знал бы Робер, кем он был для нее на самом деле, был и остался, несмотря на всех доезжачих и кардиналов… И всего-то одна ночь, а не забыть.

P. S.Моя последняя просьба касается моего внука. Я посылаю вам алую ройю. Пусть орден Славы примет ее как вклад за спасение души Алъдо Ракана. Это все, чем я могу ему помочь».

Чернильница закрылась без вывертов, звонко и весело щелкнув крышкой. Красивая игрушка на красивом столе. Кедровые гирлянды, улыбающиеся лица, пчелки, бабочки, оленята… Тот, кто заказал краснодеревщикам все это великолепие, кусаться и царапаться не любил и не умел, за что и поплатился. Хотела бы она, чтоб Альдо вырос травоядным? Чего она вообще хотела?

В приемной пахло касерой и чесноком. Дуглас развалился в малиновом кресле, Лаци и сержант-южанин стояли у окна, смотрели в зимний парк. Снег так и не пошел, на серых ветках бурыми шишками торчали птицы.

- Тебя зовут Дювье?

- Да, Ваше Высочество. - Какая славная физиономия, немного похож на Ферека, только старше.

- Это письмо отдашь Роберу, и вот еще что…

- Да, Ваше Высочество?

- Ты обедал?

- Обедал.

- Тогда отправляйся, а то в самом деле стемнеет.

- Будьте здоровы, Ваше Высочество.

- Буду. - Камень и письмо Левию остались в руке. Смеркалось, на замерзшие яблони наползали полные снега тучи. Почему она отказалась от помощи единственного друга? Да потому что дура старая!

- Дуглас, я должна тебе сказать одну вещь. Лаци, ты куда? Тебя это тоже касается!

- Что-то случилось? - Темплтон вскочил и замер, словно сделавшая стойку дайта. '- С Робе-ром?!

- Эпинэ пришел в себя, ее ним все в порядке. - Какая серая зима, все как пеплом засыпано. - Лаци, я решила. Утром мы воозвращаемся в Сакаци. Дуглас, ты нас проводишь?

4

- Ты не рано встал с поостели? - задал сакраментальный вопрос сюзерен. - Выглядишь, прямо скажем, не блестяще. Садись. Да не туда, в мое кресло, оно глубже.

- Я не рано встал, а позздно. - Лучше кресла сейчас только кровать. - Я шро Удо…

- Мерзкая история, - наахмурился Альдо, - от начала до конца. Мы с Дикоэном успели за упокой выпить, а он, оказывается, щросто удрал.

- Как удрал? - Кабинетt Его Величества начал медленно раскачиваться. - Вго?

- Да Удо же! - Альдо досадливо махнул рукой. - Хотя ты же ничего п знаешь!

- Я знаю, что он оказался Сузой-Музой…