Яд Минувшего. Часть 1

- Манрику не только Окделл мешал, - заторопился Джереми. - Лараки тоже. Фердинанд отдавал Эпинэ Маранам, значит, Надор достался бы Ларакам, иначе всякие Валмоны могли обидеться. Вот тессорий и решил свалить смерть Окделла на родичей. Он сына Ларака в казначейство взял, чтоб под рукой был. Я, когда Выдру нанимал, потому толстяком и прикинулся.

Бедный Реджинальд, знал бы он, что из него лепили убийцу. Манрики лезли в Надор, как Ко-линьяры в Эпинэ. Вряд ли их отпугнула одна неудача.

- После Выдры ты взялся за дело сам? Так?

- Я ничего не делал! - засучил усиками таракан. - Я только следил за Окделлом, мне было приказано.

- Не делал? - переспросил Карваль. - Что-то не верится…

- За Окделлом следили, - забормотал Джереми. - Окделл думал, он один. Как же… Кэналлийские ублюдки за ним хвостом таскались. Меня б сразу поймали.

Тайна, как и большинство тайн, была отвратительной, но была у нее и оборотная сторона. Дикон не дожил бы до своего комендантства, если б его не стерегли. И так ли уж важно, почему Ворон это делал?

- В Выдру стрелял кэналлиец?

- Не знаю… Я его не видел, только тень… Быстрая такая… Я не стал за ним гнаться.

Еще бы, гоняться за такими себе дороже.

- Ты доложил тессорию про кэналлийцев?

- Да. - Глаза бывшего капрала бегали точно так же, как глаза ныне покойного Морена.

- И вы взялись за дело с другого конца. - Карваль усмехнулся и заложил ногу за ногу. Он сказал наугад, но Бич уже сдался.

- Монсеньор… - Сейчас бухнется на колени и начнет целовать сапоги. - Монсеньор!…

- Я слушаю. - На всякий случай Иноходец подобрал ноги. - К Окделлу ты не вернешься. Что велел Манрик?

- Велел подобраться к Окделлу через его родича. Я заставил помощника аптекаря подменить настойку от прыщей. Ее Ларак заказал… У толстяка с мордой все в порядке, ясно было, для кого старался.

- Настойка не подействовала. - Робер провел пальцем по браслету, пламя делало червонное золото алым. - Что ты делал дальше?

- Дальше не я, - затряс башкой Джереми. - Я только узнал, что они в «Солнце Кагеты», а потом все младший Колиньяр… Ему не сказали, что за Окделлом шпионят… То есть думаю, что не сказали.

- Возможно, ты прав. - Омерзение мешалось с желанием узнать все до конца. - Продолжай.

- Манрики перехватили нарочного из Надора. Он вез письмо от старухи. Она болела, хотела видеть сына… Убить герцога в Надоре никто бы не взялся, а Ворон шел на войну… Я прикинулся нарочным и отвез кэналлийцу другое письмо. Его тессорий подделывал, не я… Окделл отправился на войну. Мы думали, он не вернется, такая горячая голова.

- А он вернулся, - жестко сказал Карваль. - Что ж, похоже, теперь на самом деле все. Ты остался в Олларии или вернулся к Люра?

- Меня отпустили. Я вернулся к моему полковнику. Отвез приказ о его производстве в генералы.

Белый конь, алая перевязь, свист сабли… Справедливость есть, и имя ей «перевязь Люра».

- Что тебе сказал твой генерал?

- Что я сделал все что мог и что дальше пусть Манрики сами возятся.

- А еще?

- Ну, - Джереми переступил с ноги на ногу, - он был доволен, как получилось с Колиньяром.

- Что ж, - решил Эпинэ, - с Окделлом ты, похоже, не врал. Теперь поговорим о Люра. Когда он решил… нам помочь? У Манриков карты были лучше наших. Дювье? Что такое?

- Вот… - Сержант бросил на стол два тугих кошелька. На первом красовалась монограмма Матильды, на втором - герб Темплтонов. - В седельных сумках отыскались.

Глава 2. ТАРНИКА РАКАНА (Б. ОЛЛАРИЯ)

400 год К. С. 7-й день Зимних Скал

1

«Сударыня, я решился на это письмо, зная, что оно Вас огорчит, но скрывать смерть друга я не вправе. В ночь с 4-го на 5-й день Зимних Скал умер Удо Борн. Произошло это в доме Ричарда Окделла. Никаких сомнений, увы, нет и быть не может. О несчастье я узнал от Джереми Бича, камердинера Ди-кона и большого мерзавца, по приказу хозяина выдававшего себя за Удо. Ричард пытается сохранить случившееся в тайне, но я не сомневаюсь, что Альдо уже знает обо всем.

Причина смерти неизвестна, однако я почти уверен, что это - яд. В доме Ричарда Удо ничего не ел ине пил, значит, он либо отравился сам, во что я не верю, либо был отравлен ранее. Джереми, снимавший с умершего камзол и сапоги, говорит, что глаза Удо стали неестественно синими и что Ричард был этим совершенно потрясен.