Яд Минувшего. Часть 1

- Что ж, решили, и хватит об этом. - Альдо топнул ногой, словно стряхивая с сапога налипшую грязь. - Сегодня последний день Излома, проводим его по-человечески. И… Дикон, четвертую чашу мы с тобой поднимем в память Борна. Он так долго был нашим другом, а врагом - всего несколько дней…

Глава 8. ХЕРБСТЕ РАКАИА (Б. ОЛЛАРИЯ)

400 год К. С. Ночь с 5-го на 6-й день Зимних Скал

1

Небо затянули тучи - низкие, тяжелые, полные снега, только на западе в мохнатой облачной шкуре зияла прожженная солнцем дыра. Юго-восточный ветерок пересыпал снежную пыль, над дальними тополями кружило невесть откуда взявшееся воронье.

- Мы должны смотреть, как солнце уходит в землю до половины. - Командор Райнштайнер го ворил о предстоящем ритуале, как об арьергардном сражении. - Потом мы возьмем снег, по которому прошла кошка, и пойдем в дом зажигать огонь. Свечи должны загореться во время заката. Они будут долго гореть, и в это время нельзя говорить и покидать свое место. Если ты еще не сделал все необходимое для долгого ожидания, я советую сделать это незамедлительно. Времени осталось мало.

- Я готов, - откликнулся Жермон, глядя на розоватый вечерний снег.

- Хорошо, - кивнул бергер, вытаскивая из-за пазухи беспородную пятнистую кошку, приблудившуюся к кашеварам арьергарда. - Я вынужден просить прощения у бедной малышки, но придется ей сделать лапы и хвост мокрыми и холодными.

Киска протестующе замяукала, широко раскрывая розовый рот, но барон Райнштайнер был не из тех, кто считается с чужим мнением.

- Оставь свой след первой на этом снегу, - велел бергер извивавшейся кошке и решительно швырнул ее в сугроб. Мелькнули черно-белые пятна, раздался жалобный мяв.

- Это было необходимо, - объяснил бергер то ли графу Ариго, то ли своей жертве, с воплями пробивавшейся сквозь снежную целину домой, к кухням.

- Как же мне надоели эти праздники, - невпопад буркнул Жермон, глядя на застывшие тополя. - Если б не они, все было бы ясно.

- Ты имеешь в виду намерения фельдмаршала Бруно? - откликнулся Ойген, провожая глазами барахтающуюся в снегу киску. - Мы можем предугадать его действия с большой вероятностью. Кавалерия дриксов очень старательно занимается разведкой. Я не буду удивлен, если Бруно уже имеет сведения о нас.

- Если так, - сощурился Ариго, - нам остается оставить заслоны и отойти к Шафгазе.

- Разумно, - согласился Райнштайнер. - Фельдмаршал слишком осторожен, чтобы зимой продолжать наступление, игнорируя армию фок Варзов, но что он сделает: атакует фок Варзов, укрепится на Хербсте или отойдет?

- Выбор небогат, - протянул Жермон, щурясь на повисший над острыми верхушками алый диск. - Всерьез воевать или зимовать в открытом поле одинаково противно, а до Аконы им не добраться. Бруно это, надо полагать, видит. Думаю, он вернется к границе и будет ждать весны.

- Это очень похоже на правду, - по физиономии бергера плясали закатные блики, изображая румянец, - но так ли это на самом деле - покажут ближайшие дни. Тебе, мой друг, нужно быть готовым ко всему, и ты готов, о чем я с удовольствием доложу регенту.

Будь на месте Райнштайнера кто-то другой, Жермон бы огрызнулся, но бергер не льстил и не заигрывал. Он пришел к выводу, что генерал Ариго содержит вверенные ему войска в порядке, о чем и собирается сообщить Рудольфу, при особе которого состоит. Очень просто.

- Спасибо, Ойген, - усмехнулся граф Ариго. - Передай герцогу, что мы неплохо устроились.

- Непременно, - пообещал барон. - Я очень рад, что ты не успел уехать в столицу. Ты удачно сочетаешь северный холод и южную дерзость. Это очень хорошо для войны.

- А уж как я рад, что остался, - подкрутил усы Жермон. - Но Олларии нам не миновать, разве что старший Савиньяк поторопится.

- Это было бы весьма уместно, - показал крупные зубы бергер. - Наша армия будет очень серьезно занята, но надолго оставлять столицу в руках Ракана нежелательно. Известия, которые получает регент, настораживают. Казни, грабежи, осквернение могил и храмов не могут привести ни к чему хорошему.

- Да уж, - буркнул Ариго, вспоминая льющуюся воду и позеленевший мрамор. Перед отъездом в Торку его занесло в Старый Парк. Лишенный имени и наследства олух просидел до ночи на краю бассейна, на прощанье высыпав в прозрачную воду все, что было в кошельке. На счастье. - За святого Фабиана и храм Октавии голову отвернуть мало!

- Человек, подобным образом навязывающий себя миру, рискует разбудить очень большие неприятности, - назидательно произнес барон. - Франциск сделал очень много нового, но он не оскорблял старое. Ракан думает, что он лев, но он собака, лающая в горах. Лай может сдвинуть лавину, но пес слишком глуп, чтобы это понимать. Это будет трудный Излом, Герман. Я очень рад, что не имею никого в этом мире и могу исполнять свой долг, не оглядываясь на свое гнездо.

- Разделяю твою радость, - пробормотал Жер-мон то ли Ойгену, то ли крепчавшему ветру.