- Хватит дурить! - прошипела Матильда, напрочь позабыв, где она и кто перед ней. Как ни странно, это помогло - внук глубоко вздохнул и улыбнулся. Виновато, как в детстве.
- Ваше Высокопреосвященство, простите меня. Когда человеку веришь как себе, а он предает… Я слишком верил Удо, мы все верили… Его бы никогда не поймали, если б не случайность. Борна застигли за составлением очередного письма Сузы-Музы.
Левий провел большим пальцем по эмалевым крылышкам:
- Я не вижу связи между нападением на Эпинэ и играми графа Медузы.
- Она есть, - скривился Альдо. - Удо сговорился с «висельниками», Робера спасло только чудо и уменье. Он - лучший из известных мне фехтовальщиков.
- Хватит зубы заговаривать, - пошла вперед Матильда. - Может, Удо дурака и валял, но Робера он не трогал!
- Постойте, Ваше Высочество. - Левий просил, как приказывал. - Я хочу знать, на чем держится обвинение.
- Да ни на чем оно не держится, - отмахнулась Матильда, - вранье и есть вранье.
- Ваше Высокопреосвященство. - Глаза Альдо сверкали, но он сдерживался. - Ричард пришел к Гонту не просто так. У него были причины.
- Нашли кого послать, - буркнула принцесса. - Щенка безмозглого!
- Ты не веришь, потому что не хочешь. - Теперь Альдо говорил с ней и только с ней. - Я тебе завидую, ты это можешь, я нет.
- Я не верю, я знаю. Удо на подлость не способен.
- Хорошо. - Рука Альдо сжала ее пальцы. - Но постарайся представить, что отравить нас пытайся Удо. Ты готова простить и это?
- Готова. - До разоренных могил, Айнсмелле-ра, Доры не простила бы, а сейчас… Если б их с Альдо угробили еще в Агарисе, сколько б жизней уцелело.
- Будь по-твоему, - вздохнул внук, - ничего твоему Удо не будет, но в моей стране ему делать нечего. Лошадь, деньги и провожатых до границы он получит, и до свиданья. Вернется - пусть пеняет на себя.
Глава 5. РАКАНА (Б. ОЛЛАРИЯ)
1
Ликтор ловко сворачивал бумаги и по одной передавал Мевену. Гимнет-капитан складывал подписанные королем свитки в окованный бронзой сундук, которому предстояло быть запечатанным обоими гимнет-капитанами, геренцием и цивильным комендантом. После поимки Медузы Дик полагал предосторожности излишними, но Альдо был обеспокоен больше, чем хотел показать. История с Удо и Салиганом показала, что ни дворец, ни посольская палата не являются безопасным местом.
- Печать наложена, - доложил Мевен.
- Печать наложена. - На Дэвида Рокслея смотреть было страшно, но от отпуска он отказался. Дик графа понимал: служба отвлекала от мыслей о погибшем брате и собственном бессилии.
- Печать наложена. - Геренций Врогг напоминал подслеповатого хомяка, но сюзерен был им доволен. В чем, в чем, а в документах барсинский ординар разбирался.
Врогг обеими руками поднял книгу-реестр и водрузил на подставку. Пора! Дик поднялся, стараясь не глядеть по сторонам. Он еще не привык, что в его честь ударяют в пол древками алебард, хоть это и было приятно. «Золото, меч, закон и этикет суть четыре камня, на которых стоит государство». Так писал Теотан Уэртский, над трудами которого сюзерен дневал и ночевал.
Врогг раскрыл свой фолиант на нужной странице и с поклоном отступил. Еще вчера Дикон не глядя приложил бы печать, но Медуза-Борн научил не доверять никому, кроме сюзерена и себя. Ричард пробежал глазами опись разобранных дел - все было в порядке. Перо легко скользнуло по бумаге, оставив черно-синий след. Затем пришла очередь сундука.
- Печать наложена. - Юноша отнял перстень, оставив на белом королевском воске надорского вепря. - Да исполнится воля государя!
- Совет окончен, - устало объявил Альдо. - Мы отпускаем геренция и ординаров.
Врогг поклонился и захлопнул книгу, двое гим-нетов подхватили вместилище документов за бронзовые ручки, еще двое распахнули двери. Геренций и ликторы вышли следом, за ними потянулись ординары во главе с косым Краклом. Скамьи стремительно пустели - как же мало осталось в Талиге древней крови! Его Величество сжал подлокотники:
- Эории Талига, мы должны сообщить вам весть, которая изрядно нас огорчила. Граф Гонт оказался недостоин своего титула и своих предков. Он был застигнут на месте преступления, его вина полностью доказана.
Преступник подлежит суду и казни, однако мы не можем забыть о былой верности Гонтов и о том, что Удо Борн оказал нам и Талигойе неоценимую услугу, разыскав раненного в бою с войсками узурпатора герцога Окделла. Учитывая ходатайство Его Высокопреосвященства Левия и Ее Высочества Матильды Алатской, мы оставляем Удо Борну жизнь и приговариваем его к пожизненному изгнанию с лишением титула и дарованной нами собственности.
Удо Борн сегодня же навсегда покинет Тали-гойю, и ни он сам, ни его потомство не пересекут границу под страхом немедленной смерти. Мы же во имя чести эориев велим по возможности избегать разговоров о его преступлении. Герб Гонтов мы передадим ближайшему из потомков казненного узурпаторами Рутгерта Гонта.