Яд и Меч

В руках у раболепного слуги лежали зеленый плащ с накладками, украшенными вороньими перьями, и увесистые кираса, шлем, горжет, кольчужная юбка, наручи и поножи. По пластинам скользили черненые вороны, а шлем был украшен гравировкой, напоминающей корону. Мрачно покосившись на подаренный Горроном доспех, в котором живо угадывались намеки на королевский статус, Филипп фон де Тастемара вздохнул. Горрон знал отношение хозяина Вороньих Земель к королям, а потому Филипп не сомневался, что сделанному подарку был присущ сарказм.

* * *

Утром

Предрассветный туман еще сливался с ночным сумраком, а реку Талвинку уже пересекали последние всадники Солрага и топорщики Филонеллона. Впереди, слева и справа раскинулись бесконечные холмы, укрытые одеялом из цветов. Солраг цвел. Весна растопила даже снега у Мертвой Рулкии, наполнила степные реки силой, отчего те широко разлились по Западному тракту и почти полностью затопили Восточный.

Раздался скрипучий визг, и воины задрали вверх головы. В сумеречном небе парили еще невидимые глазу гарпии.

— Созданья Граго… — прорычал один из Солров, Гудж. — Ждут трупов.

— Трупы им будут, да не наши! — расхохотался браво второй. — Их гости покормят.

Филипп восседал на коне, укрытым попоной зеленого цвета с распахнувшим крылья вороном. Его доспехи в полутьме казались иссиня черными, а жеребец, нетерпеливо бьющий копытом, и вовсе растворялся в ночи.

Разведка доложила, что войско неприятеля рядом, и чуткий слух Старейшины различал далекие крики строящихся глеофян. Все ждали рассвета. Ярл Барден Тихий потянулся в седле, помахал руками, разминаясь, и басовито рыкнул.

— Сколько их, узнал?

Филипп кивнул.

— Доложили, что почти шесть тысяч пехоты, может чуть больше.

— Ох, знатный бой будет! — прогудел ярл Барден и довольно потер массивными ручищами топор. — У нас-то вольные народы измельчали уже, боятся лезть ко мне в Филлонелон, приходится самому наведываться. Жаль, Горрона здесь нет.

— По-моему, он только рад, — ухмыльнулся Филипп. — Герцог Донталь — великий воин… но в жарких спорах.

— Да в постели с бабами! — ярл Барден расхохотался, вспоминая плутоватого Старейшину. — Я звал его к себе…

— И чего Горрон?

— Отказался! — возмутился ярл Барден сквозь рыже-седую бороду. — Говорю ему, мол, давай пройдемся по восточным нейлам, шороху наведем, баб заберем из нескольких деревень и устроим попойку.

— А он? — с трудом пряча улыбку, поинтересовался Филипп фон де Тастемара.

— Скучно, говорит! Скучно ему, плуту донталевскому! — глаза Ярла с обидой вспыхнули, но тут же потухли, и он уже более спокойно добавил. — Я всегда говорил, что выходцы с этой общины Донта — проходимцы, лентяи и жулики!

Вялый и еще безжизненный луч холодного солнца скользнул из-за горизонта. Где-то далеко впереди заблестели доспехи, и уже даже обычные солры стали различать фигуры, пусть пока и размытые, врагов. Туман стремительно отступал, словно боясь оказаться на поле боя, либо, наоборот, желая посмотреть со стороны на происходящее.

В это время герцог Круа мрачно наблюдал вымуштрованных солров, их стройные шеренги и сияющие доспехи. Значительная часть конницы, думал опытный военачальник, зайдет эшелонами с фланга, пока другая совершит лобовую атаку. Филипп не будет использовать летучие отряды — исход решит один точно выверенный удар.

Герцог оглядел копейщиков и лучников, присланных ленниками Глеофа. Ни муштры, ни выправки — увальни. И эти глупцы, как и безмозглый Совет, верят, что шесть тысяч пеших справятся в чистом поле с тремя тысячами злых коней. Справятся с Белым Вороном, о котором Круа любил в детстве слушать сказки. Мертвецы.

— Ваша светлость, — к герцогу подъехал помощник Икор и шепнул. — Юный барон Даршерс Стрикс…

— Дезертировал? — усмехнулся Круа.

— Да.

Это не удивило военачальника. Наемники из Сангары, которых уже с полгода Совет кормил обещаниями оплаты, тоже ночью покинули лагерь, когда узнали, что Белый ворон не в Брасо-Дэнто, а здесь, неподалеку. Одно имя Филиппа внушало им суеверный ужас. А перед самым рассветом недосчитались и двести пятьдесят лучников, которых выставило Йефасское графство.

— Об императоре позаботились?

— Он отказался возвращаться.

— Что значит отказался?! — рявкнул надрывно военачальник. — За шкирку пацана и к переправе! Этот бой уже проигран!

Гневные речи герцога Круа утонули в звуках рога. Круа сплюнул на землю и надел на подшлемник шлем, бросая взгляд назад, где на холме в окружении охраны должен был стоять мальчишка-император. Однако Кристиана там не было. При всей нелюбви к правителям Конн де Круа чувствовал себя обязанным печься о здоровье наследника, но сейчас явно не до него.

— Три шеренги! Всем поднять копья! — закричал военачальник и увидел, как его приказ волной проходит по войску благодаря мерифиям. Герцог захлопнул забрало.