Я знал его (СИ)

Кенске не чувствовал ни малейшего стыда или отвращения к себе. После Удара исчезли практически все формы сексизма. Мужчина или женщина, если ты мог делать что-то, то ты это и делал, и на пол было всем наплевать. Содержимое штанов почти превратилось в незначительную деталь. Люди были людьми.

Бить женщин всё ещё было табу в определённых кругах, но для него, для уровня общества, к которому он принадлежал, это было нормой точно так же, как бить мужчин. Он не понаслышке знал, что женщины могут быть так же жестоки и бессердечны, как мужчины. Это была система контроля.

Когда он был моложе, до Ударов, возвратов и реконструкций, он был ребёнком. Он не имел контроля над его окружением, отношениями, происходящим с ним событиями или людьми, о которых он волновался. Монстры, и роботы, и война кружились за окном его спальни, а он не мог сделать абсолютно ничего. Он не мог помочь себе или детям, которых заставляли воевать. Он не мог помочь Синдзи. Но теперь он был мужчиной. Он принимал решения, влиявшие на его жизнь, оплачивал счета, трахался и спасал героев. Всё, что он делал, служило одному - поддерживать реальность этого факта. Оставаться мужчиной. Теперь он мог помочь.

И если у него не будет контроля, он окажется неспособным на это. Он не будет мужчиной. Но он сохранял его. Сохранял, рассеивая самообманы людей, окружавших его, спасая Синдзи, сохраняя его в безопасности. Теперь он наконец, наконец мог помочь Синдзи. Насилие над Каэдэ было лишь путём вернуть себе контроль, его роль как мужчины.

Наконец он мог навредить ей так, как хотел. Ему успело до смерти надоесть её поклонение перед его другом и безразличие к реальному миру. Почти с самой их первой встречи. И теперь он наконец мог выразить это. Потому что больше не нуждался в ней. Ему больше не была нужна бледная воображаемая копия Синдзи, потому что настоящий он был на расстоянии буквально нескольких метров. Ему не надо было кормить её своими воспоминаниями и напрасно ворошить прошлое для её удовлетворения. Ему больше не надо было.

Теперь даже разговаривать с ней не надо было. Теперь не надо было. Потому что у него был он. Он был его.

Кенске убрал кулак с её подрёберья и медленно поднес к её лицу. Он стёр одну из слёз боли с её левого глаза. Его пальцы проскользили по её челюсти к приоткрытым после неудачной попытки заплакать губам и закрыли их. Он нежно приложил к печати большой палец, пока вторая рука продолжала крепко держать её за горло.

- Ты не осквернишь его, поняла? - его тон был мягким, словно он спрашивал, хотела ли она сегодня кунилингус.

Он не был напуган. Каэдэ не побежит к властям. Она ни в коем случае не упустит шанса увидеть Икари Синдзи. Он мог отрезать ей руку, но она бы всё равно держала рот на замке. Ему просто надо было освежить ей память.

Каэдэ не ответила. Кенске поднял и опустил руку на горле, заставив её кивнуть.

- Хорошо, - его руки отпустили её, и её руки потянулись к горлу и животу. Он мгновение наблюдал за ней и затем сказал: - Выметайся.

Это всё, что он должен был сказать. Потому что он знал, что сейчас она подчинится.

Она вновь кивнула, уже по своей воле, и выскользнула из кухни. Он быстро вышел за ней и крепко обнял за талию. Кенске проводил её до двери, ловко открыв её одной рукой, другой укрывая девушку от Синдзи.

- Спокойной ночи, Каэдэ, - произнёс он радостным тоном. - Прости, что не можешь остаться подольше, - он улыбнулся и закрыл дверь на замок.

Синдзи смотрел в окно. Оно было старым, дерево потрескалось и раскололось. Сам факт, что оно было деревянным, говорил об его возрасте. Пол и стены были покрыты пятнами и царапинами. Они пахли старостью и людьми. Он продолжал смотреть в окно. Вся остальная квартира была справа: кухня и за ней короткий коридор со спальней и ванной по разным сторонам. Точно просторный гроб.

Он слышал почти всё произошедшее между Кенске и девушкой, но не почувствовал ничего. Его старый друг ударил её за то, что она пыталась быть мила к нему, но... внутри него не было ничего. Даже внушённого обществом осуждения насилия над женщинами. Просто... ничего. Из своей эмоциональной пропасти он мог выцепить только устойчивое разочарование, зная, каким невыносимым ужасом он был теперь, в реальном мире.

- Как ты смог похитить нас? - спросил Синдзи у Кенске, когда тот вернулся в комнату. - Это был охраняемый военный пост с обученными агентами.

- Он был не настолько защищённым, как ты мог подумать, - ответил тот холодно. - На месте всегда было только шесть агентов. Если бы тебя держали на настоящей базе, у меня не было бы ни единого шанса помочь тебе... Думаю, нам стоит благодарить их попытку предоставить тебе чуток комфорта.

- Ага.

- Но серьёзно, да, они были обученными профи, но сколько, по-твоему, времени они провели, просто пялясь в пустоту в ожидании конца дня, пока охраняли тебя? Они стали самодовольными. Ленивыми. Лёгкой целью для тех, кто знает, что делает. Понимаешь, я провёл много времени, планируя этот день.

- Но тебе нужна была помощь, - сказал Синдзи. - Кем были эти мальчишки? Которые помогали тебе там, в многоэтажке?