Я жду вас всегда с интересом (Рассказы) (1980г.)

— Гера Крошечкин действительно способный человек. Он ловко успевает подмечать. Но это не все. Что он снял? Меня плачущую, Мишу-троечника с раскрытым ртом, Мишу свирепого, Мишу расстроенного и Мишу-отличника, стоящего на моей ноге. Кому нужны такие фотографии? Разве мне, старосте, и Мише-отличнику нужны такие фотографии? Они никому не нужны, даже самому фотографу.

Но Гера сказал:

— А зато мне смешно. Я буду смотреть на ваши фотографии и показывать другим, и мы все вместе будем хохотать.

— Я тебе покажу, как надо мной хохотать! — заорал круглый троечник Миша, но Камилла его остановила.

Круглый отличник Миша сказал:

— Как же он будет надо мной смеяться вместе с его фотоаппаратом, если на то пошло!

— А что, нельзя зевать? — раскричался троечник Миша. — Что, нельзя зевать?!

От его крика Гера Крошечкин стал вовсю зевать, и Миша сказал:

— Сам зевает, а другим не дает.

Но тут, глядя на Геру, все стали отчаянно зевать и долго не могли остановиться.

После этого Камилла сказала:

— Наш Крошечкин со своим аппаратом вполне мог бы классу пользу принести. Если бы он имел поручение от пионерского отряда, представляете? Давайте-ка, ребята, его корреспондентом стенной газеты выдвинем. Согласен быть корреспондентом?

— Ох, наверное, это трудно, — испугался Гера.

— Легко, легко! — закричали ребята. — Мы будем только сниматься, а ты — нас снимать.

— Только вас одних снимать? — опять испугался Гера.

Ира-санитарка говорит:

— Заснял бы ты, Гера Крошечкин, как от нас некоторые ускользают, когда мы у них уши и руки проверяем, — и посмотрела на круглого троечника Мишу, — получилась бы у тебя отличная картинка.

Гера Крошечкин подумал и сказал:

— Это можно.

— Сфотографировал бы пушкинские места, родную нашу природу, которую воспел поэт, — сказала Камилла.

— Это верно, — сказал Гера.

И Гера Крошечкин согласился стать корреспондентом.

А для начала сфотографировал весь довольный, улыбающийся класс на фоне карты мира для праздничного номера стенной газеты.

Два подарка

В день рождения папа подарил Алеше ручку с золотым пером. На ручке были выгравированы золотые слова: «Алеше в день рождения от папы».

На другой день Алеша со своей новой ручкой пошел в школу. Он был очень горд: ведь не у каждого в классе ручка с золотым пером и золотыми буквами! А тут учительница забыла дома свою ручку и попросила на время у ребят. И Алеша первый протянул ей свое сокровище. И при этом подумал: «Мария Николаевна обязательно заметит, какая замечательная у него ручка, прочтет надпись и скажет что-нибудь вроде: „Ах, каким красивым почерком написано!“ или: „Какая прелесть!“ Тогда Алеша скажет: „А вы взгляните на золотое перо, Мария Николаевна, самое настоящее золотое!“»

Но учительница не стала разглядывать ручку и ничего такого не сказала. Она спросила урок у Алеши, но он его не выучил. И тогда Мария Николаевна поставила в журнале двойку золотым пером и вернула ручку.

Алеша, растерянно глядя на свое золотое перо, сказал:

— Как же так получается?.. Вот так получается!..

— Ты о чем, Алеша? — не поняла учительница.

— О золотом пере… — сказал Алеша. — Разве можно ставить двойки золотым пером?

— Значит, сегодня у тебя не золотые знания, — сказала учительница.

— Выходит, папа подарил мне ручку, чтобы мне ею двойки ставили? — сказал Алеша. — Вот так номер! Какой же это подарок?

Учительница улыбнулась и сказала:

— Ручку тебе подарил папа, а сегодняшний подарок ты себе сам сделал.

Поиграли

Пообедав, Валерик пришел к Леше поиграть в игрушки.

А Леша как раз обедал.

— Поиграй сам в комнате, — сказала Лешина мама, — пока он поест.

Валерик пошел в комнату играть в игрушки, а Леша ему кричал из кухни:

— Ну, как? Хорошо играешь?

— Хорошо, — отвечал Валерик..

— А сейчас?

— Хорошо!

— Очень хорошо?

— Очень хорошо!

— И сейчас хорошо?

— И сейчас.

— А сейчас?

— Хорошо!

— И опять хорошо?

— И опять хорошо, — отвечал Валерик.

Но Леша не унимался, продолжал спрашивать Валерика во все горло, хорошо ли он играет, потому что ему ужасно хотелось играть вместе с ним.

Но вот Валерику тоже захотелось играть вместе с Лешей, и он стал кричать ему из комнаты:

— Пообедал?

— Нет еще, — отвечал Леша.

— А сейчас?

— Тоже нет.

— И сейчас не пообедал?

— Пока нет.

— А когда?

— Ой, сейчас…

Валерик замолчал. А Леша продолжал:

— Ну, а теперь?

— Теперь хуже, — отвечал Валерик.

— А теперь еще хуже?

— Еще.

— Совсем?

— Совсем.

— Ну, я сейчас приду!

Леша очень спешил. Вылил суп на себя. Раздавил помидор на рубашке. И чуть не подавился огурцом.

— А я уже наигрался, — сказал Валерик.

— Ну вот и поиграли, — сказала мама.

Настоящая дружба

У Андрюши было много друзей во дворе. Некоторые даже уже в школу ходили, но такого маленького друга у него еще не было.

Этот новый друг Вадик знал несколько слов и большую часть времени спал в коляске. И тем не менее он был настоящий друг.

При виде Андрюши он еще издали кричал:

— А-а-а!

Все, что у него было в руках, он протягивал своему другу и говорил:

— На!

А однажды, когда на Андрюшу залаяла большая собака, Вадик так громко заплакал, что собака поджала хвост и замолчала.