Я выжгу в себе месть

Багряный молодец не ответил. Доел щи и вышел во двор, где ждал верный конь. Скоро начнется день, защебечут птицы, люди выйдут на улицы, а в Лесу проснутся дочери и сыновья Лешего. И Василика вернется.

– Ты не сможешь прятать ее вечно, – хмуро произнес Светоч, прежде чем исчезнуть.

Ягиня тяжело вздохнула. Ей не хотелось признавать его правоту. Правда пугала и вынуждала все больше подгонять девку, чтобы поскорее узнавала и запоминала, чтобы могла защитить саму себя. А самое скверное – ведьма не могла сказать ей правду. Ей ли не знать девичье сердце? Василика наверняка захочет испытать миг наслаждения и сбежит с лихим посланником ночи. Шутка ли, сам Мрак заинтересовался ею. Ни одна девка не могла противостоять его чарам. Нет, пусть лучше будет в неведении. Когда наберется ума, тогда Ягиня ей все расскажет.

Отчего-то вспомнилось, как она сама чудом выжила при древней Кислице. Ее наставница родилась, когда на земле еще не было княжеств, а старшины племен то заключали союзы с хмурыми конунгами, то ругались с ними, и тогда кровь лилась рекой. Иной раз страшно было ступить к опушке – все вокруг казалось липким от крови, а в воздухе стоял едкий запах железа и гари. Но время Кислицы утекло, и на ее место пришла Ягиня. Ей повезло застать рождение княжеств, увидеть расписные каменные домики в городах. Она пробовала вино, которым угощали духи Нави, и договаривалась с лесавками и лешачатами, чтобы те таскали ей живых кур.

Война удивительно давно не приходила в эти земли, потому люди жили ладно, тихо и даже богато. Летом девки бегали за ягодами к опушке, плели венки в костровую ночь, искали чар-траву, гадали на женихов и пересказывали слухи о Ягине. Осенью же, когда наступал месяц Велеса, народ толпами ходил за грибами, не забывая о жертве Лесу, а потом все готовились к долгой зиме и просили пощады у злой Мораны. Что делать Ягине, когда дни станут короче и Мрак начнет задерживаться в избе, искать глазами Василику и хитро улыбаться? Сгубит девку, не иначе. Значит, времени у них и впрямь было мало. Слишком мало, чтобы подготовить новую ведьму, но достаточно, чтобы Василика впитала силу и смогла совладать с детьми Нави.

– Что ты задумала? – спросил Всполох.

– Жуть, – усмехнулась ведьма. – Тебе не понравится, так что лучше не спрашивай.

Пришлось вспоминать все хитрости, с которыми она в свое время справлялась. Кислица испытывала ее много раз: заставляла плясать с духами Нави, говорить с лесавками, Лешим, принимать Светоча, Месяца и Мрака, ходить меж людей и помогать слабым, спиной чувствуя коварство и злобу, а потом… Потом Кислица отправила Ягиню туда, откуда не возвращались люди, чтобы та прошла посвящение, напилась мертвой и живой воды, откушала с тем, кому служили лесные духи, познала вкус Смерти и вернулась, представ перед ведьмой уже не ученицей.

Кислица не готовила к путешествию. Если бы не Всполох, Ягиня вообще ничего толком не поняла бы. Отчасти ведьма была благодарна наставнице за это. Не каждая девка могла понять и перенести подобное путешествие. Два десятка девиц в разное время стучались в ее ворота, и все стали частью Леса и забыли о прошлой жизни. Некоторые до сих пор завывали в глубинах чащи и блуждали бледными тенями, не зная покоя.

А сколько же учениц приняла Кислица? Оставалось только гадать. В отличие от Ягини, она сразу брала быка за рога: рассказывала о ворожбе на крови, заставляла собирать травы на убывающую луну, отлавливать зайцев и красть животину, приносить жертвы богам и духам Нави, чтобы те даровали удачу и силу.

Ягиня усмехнулась. Дочь купца наверняка рухнет на пол, когда узнает, чем ей предстоит заниматься. Одно дело – собирать травы, другое – чертить колдовские знаки, призывать пламя и пытаться вонзить лезвие ножа в чужую плоть. У Ягини получилось лишь на третий раз, когда Кислица заставила ее заколоть ворона и вырезать знак Мораны на черной земле. Кажется, на том месте до сих пор ничего не растет, кроме чертополоха. Зато Ягиня смогла пройти в Навье царство и переродиться.

От одного воспоминания пробрала дрожь. Словами не описать, каково это, когда тебя собирают по косточкам, скрепляют их живыми и мертвыми водами, заставляют кровь течь по-иному и привязывают твой дух к Лесу. То был тяжелый обряд, который длился целую вечность. Возможно, боги щадили девок, когда убивали их, не давая стать ученицами и испытать жуткую боль.

Ягиня заварила себе травяного чаю, чтобы успокоить сердце. Такое благословение было хуже смерти. Позволить Мраку забрать Василику? Нет уж, раз пришла, пусть идет до конца. Никто не заставлял ее стучать в ворота.

– Стереги ее, Всполох, – сказала ведьма. – Не подпускай к ней Черного всадника ближе, чем надо.

– Слушаюсь, – отозвался пламенный дух.