Я выбираю свободу

… Мне довелось познакомиться с Александром Николаевичем Вертинским. Мы даже жили с ним рядом, в соседних номерах в гостинице «Европейская» в Ленинграде… По вечерам, после концерта, он входил со своим стаканом чая, он неизменно носил стакан чая с лимоном, садился и говорил мне: «Ну, давайте. Читайте стихи». Я читал ему Мандельштама, Пастернака, Заболоцкого, Сельвинского, Ахматову, Хармса. Читал совсем ему не известных даже по именам Бориса Корнилова и Павла Васильева, читал все то, что он, долгие годы оторванный от родной земли, от России, не мог знать.

Он был поразительным слушателем, он был не только исполнителем, не только замечательным мастером. Сам актер, певец, поэт, он умел слушать, особенно он умел слушать стихи. И вкус у него на стихи был безошибочный. Он мог сфальшивить сам, мог иногда поставить неудачную строчку, мог иногда неудачно… изменить строчку поэта, на стихи которого он писал свою музыку, но чувствовал он стихи безошибочно. И когда я прочел ему в первый раз стихотворение Мандельштама «Я вернулся в мой город, знакомый до слез», он заплакал, а потом сказал мне: «Запишите мне».

Песни с комментариями

«Памяти Александра Вертинского»

19 февраля 77

… Я хочу рассказать вам о том, как была сочинена и почему… песня с таким длинным названием «Баллада о том, как одна принцесса раз в месяц в день получки приходила поужинать в ресторан Динамо»… После войны родилась в народе частушка, некоторые, вероятно, ее помнят: «Вот окончилась война, и осталась я одна. Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик». Вот это женское одиночество, которое стало судьбою целого поколения, а может быть, даже не одного, а нескольких поколений советских женщин, о нем говорили, о нем пытались писать, но пытались писать очень осторожно, очень аккуратно, так, чтобы не затронуть тех, кто диктует политику, тех, кто заказывает музыку…

… Женщинам одним в ресторан было входить запрещено. Им было запрещено одним ужинать, без сопровождения мужчин. Почему-то заранее руководители Нарпита подозревали этих женщин в каких-то дурных намерениях, и это в стране, где так много и часто говорят о женском равноправии, о том, что женщине открыты все пути, все дороги… Да, все дороги открыты — в тяжелый, непосильный, изнурительный труд, но вот в ресторан, оказывается, ей дорога закрыта, одна она войти туда не может…

Кивал с эстрады ей трубач,
Сипел трубой, как в насморке,
Он и прозвал ее, трепач,
Принцессой с Нижней Масловки.
..........................................
И села, и прочла меню,
И выбрала бефстроганов.

И все бухие пролетарии,
Все тунеядцы и жулье,
Как на комету в планетарии,
Глядели, суки, на нее.

Песни с комментариями

«Баллада об одной принцессе…»

16 апреля 77

… Человечество вообще не может жить без надежды. Вселяет надежду, что люди поймут и оценят тот горестный опыт, который упал на наши с вами плечи, и сделают из этого опыта выводы.

Песни с комментариями

«Баллада о прибавочной стоимости»

23 апреля 77

… Дело это было в Ялте… Я жил тогда в доме творчества писателей на горе. Днем мы спускались с друзьями на пляж… Несколько лавочек, в которых в основном торгуют изделиями из ракушек и открыток с видами Крыма, и художественный салон… Салон, прямо скажем, особенными шедеврами не блещет:… это плохие копии васнецовской «Аленушки» и его же «Трех богатырей» и портреты выдающихся деятелей советского государства…

Жаркий, очень жаркий солнечный день, мы… у витрины этого художественного салона. Центральное место занимает портрет Никиты Сергеевича Хрущева. Яркие лучи солнца падают на этот портрет, и мы видим почти с мистическим ужасом, что портрет вспотел —… крупные капли пота покрывают лицо Хрущева… Но это бы еще ничего, но… мы заметили, что на лице проступают черные усы.

Мы зашли внутрь, спросили, где директор, нам показали на какую-то комнату, мы зашли — сидел маленький человечек, вдребезги пьяный. Мы сказали: «Слушайте, если вы не хотите, чтобы у вас были крупные неприятности, мы вам советуем немедленно снять портрет Хрущева».

Он посмотрел на нас довольно мутными глазами и сказал: «А что, уже?». Мы сказали: «Нет, нет, еще не «уже», но вот Вы пойдите и взгляните, что происходит с этим портретом, вы поймете, что его нужно немедленно снять». Он вышел вместе с нами на улицу… схватился за голову: «Я ж им говорил — Хрущева на Маленкове!». Потом он… снял собственноручно портрет и долго пожимал нам руки…