Я выбираю смерть

Хуже всего было то, что он не мог поговорить с Елари наедине. В тесном пространстве полицейского корабля об уединении можно было лишь мечтать. Поэтому Лейст снова и снова прокручивал в памяти последний разговор, случившийся много лет назад. Последний настоящий разговор, а не просто обмен сигнальными репликами. В тот день, когда он завалил вступительные экзамены, Елари ждала его под деревом. Лейст всегда думал, что это дерево, посаженное им, символизирует их мечты. Будущее рисовалось таким безоблачным. Он сам, Елари и Уртан должны были быть где-то рядом, остаться большими друзьями навсегда. Иногда, может, раз в год, они бы приходили к этому дереву, устраивали пикник и смеялись бы, когда очередной звездолет стартовал с космодрома.

В тот день Елари дождалась его, как они и договаривались. Лейст остановился перед ней, понимая, что плачет. Он пытался сдержать слезы, но они, словно издеваясь, текли все сильнее. Елари заметила это. Сперва ее губы тронула неуверенная улыбка, потом она застыла и пропала вовсе. Девушка чуть приоткрыла рот и побледнела.

— Ничего! — выпалил Виан (тогда его еще звали по имени, да и сам он себя так называл). — Ничего страшного, я поступлю в следующем году, обещаю! Мне совсем немного не хватило!

Зеленые глаза подернула пелена — Елари тоже плакала. Когда Виан протянул к ней руки, она отшатнулась, покачала головой.

— Никогда, — шепнула она. — Никогда ты туда не поступишь.

— Елари, я клянусь…

— Нет. Ты сам себе не веришь, Виан. Я сразу все это увидела, но надеялась, что можно что-то изменить. Прости. Не вини себя — это я виновата. Прости.

Она убежала. Лейст долго еще стоял под деревом без движения, глядя в том направлении, где таял ее силуэт. Уже зашло солнце, когда он встрепенулся и попробовал идти — но упал. Ноги затекли и отказывались слушаться — ведь Лейст простоял в одной позе больше семи часов. В тот день он впервые увидел, как бьют узорга — трое парней остервенело пинали плачущего мальчишку, по виду — на добрых три года младше них. Лейст прошел мимо.

В тот день он впервые увидел своего отца пьяным. Он почти не изменился, только язык чуть заплетался и глаза покраснели.

— А, Виан! — поприветствовал его отец, не вставая из-за стола. — Садись, заходи. Как ты, мальчик, поступил?

Лейст вздрогнул, услышав этот вопрос. Все, связанное с институтом, вылетело у него из головы, он мог думать только о Елари. Строил планы, как вернуть ее, как доказать серьезность своих намерений, как заработать много денег, чтобы поразить ее.

— Нет, — сказал он. И машинально, словно пытаясь оправдаться, произнес еще одно слово:

— Узорги…

— Не говори этого слова! — прорычал отец, сжав кулаки. — Твари зеленоглазые, когда ж вас убивать-то начнут!

— Что случилось? — Лейст сел за стол напротив отца. Тот налил ему вина и подвинул стакан. Лейст впервые попробовал спиртное.

— Все скупщики отказались, — сказал отец.

— Как? В смысле…

— В смысле, все то, что мы выращиваем на нашей ферме, теперь никому не нужно, Виан! — проревел отец. — А знаешь, почему отказались скупщики? Я тебе скажу. Потому что они теперь закупают продукцию у узоргов! Эти мрази объединяются в картели, используют какие-то новые удобрения — наверняка дрянь страшная! И овощи у них красивее и вкуснее. Мясо лучше. Все лучше! А мы никому не нужны.

Тот день стал началом того, что неофициально называли «зеленоглазым кризисом». Постепенно оказалось, что узорги пробрались всюду. Они занимались производством, фермерством, строительством, изобретали новые технологии и успешно их внедряли. Работодатели охотно принимали узоргов, твердо зная, что они будут работать на результат. Среди коренного населения галактики процветала безработица, росли беспорядки, возмущения. Однажды на каком-то канале додумались устроить дебаты между — да, теперь Лейст вспомнил, где впервые увидел Винчу Хирта! — советником принцессы узоргов и представителем так называемой оппозиции.

— Вы отобрали у нас рабочие места! — кричал оппозиционер. Советник спокойно, даже как будто лениво, отвечал:

— Мы ничего не отбирали. Мы просто работаем — делаем то, ради чего были созданы. Почему бы и вам не заняться тем же? Я ежедневно вижу сотни людей, которые упорно работают и хорошо зарабатывают. И далеко не у каждого второго из них зеленые глаза. Может быть, нужно прекратить искать проблему вовне? Может, пора посмотреть на картину в целом?

Но, как и следовало ожидать, дебаты эти ничего не решили. Оппозиционер так и продолжал гневно брызгать слюной, а Хирт так и остался воплощением спокойствия. Голосование при помощи браслетов показало, что советник выбрал не лучшую тактику. Если в начале передачи на его стороне было около трети зрителей, то под конец осталось едва ли десять процентов. Шли дни, годы. Ситуация то обострялась до предела, то сглаживалась. На предприятиях вводили квоты — работодатели были обязаны набирать не меньше пяти процентов сотрудников из местного населения. Это вызвало волну возмущений, но в итоге все же помогло сократить безработицу.