Я вспоминаю

Характерный пример: малодетность интеллигенции. Если кто-нибудь сейчас и имеет много детей, то только не представители интеллигенции. В тех районах и городах, где раньше главным образом «растили» интеллигенцию, сегодня закрываются школы — нет детей! Дело не в том, что отдельные нации множатся, а другие нет. Дело в том, что в мире перестают воспроизводиться люди с обостренным чувством ответственности. Понятно, что родителями движет страх за детей. Вот и не желают иметь их, дабы не подвергать угрозе гибели в возможной ядерной войне. В результате происходит общее снижение культуры во всем мире, во всех странах, обусловленное падением, так сказать, количественных и качественных параметров интеллигенции. А интеллигентность — проблема не только воспитания и образования, но и генетическая.

Вместе с тем человечество вооружено открытиями современной техники невероятно убойной, как говорят военные, силы. Техника же, когда ею не руководят люди ответственные, совестливые, интеллигентные, может представлять собой очень большую опасность. И вот меня беспокоит, что само накопление смертоносного оружия и постоянная угроза войны уже уничтожают людей. Уничтожают, сокращая рождаемость.

Я не верю в возможность атомной войны. Потому что простым нажатием кнопки, думаю, надеюсь, нельзя начать войну, как это утверждают. Все-таки предусмотрены какие-то технические средства безопасности. И еще, а вернее — прежде всего, уповаю на чувство ответственности тех людей, чьи руки лежат на этой кнопке. Не могу представить, что кто-нибудь возьмет на себя грех уничтожить все человечество, и надеюсь, к ядерному оружию не будут допущены психически неуравновешенные люди. Правда, само накопление ядерного оружия меняет нашу психологию. И меняет к худшему.

Где выход из такого положения? Человечество должно почувствовать свое единство в сфере культуры. Нужно ясно осознать, что культурные ценности, накопленные народами, не принадлежат какому-нибудь муниципалитету, музею, ведомству или даже отдельной стране. Они принадлежат всему человечеству. И поэтому первый практический шаг, как мне кажется, должен заключаться в объединении всех людей культуры. Но объединить их надо не в какое-то замкнутое сообщество, где бы рассуждали, как сохранить культуру. Объединить нужно для того, чтобы создать юридический кодекс ее защиты.

Мы должны думать и о культуре инков, и о культуре африканских народов. И о Кижах на Онежском озере, и о Томске в Сибири. И об Анкаре в Турции, и об Ангкоре в Кампучии[3]. Каждое из этих памятных мест принадлежит не турецкому государству, не советскому и кампучийскому государствам, они — достояние человечества. Все земляне за них ответственны. И должен быть создан Интернационал культуры. Таково мое глубокое убеждение.

И кроме того, вот что мне кажется очень существенным. Человек в ответе не только за собственное выживание. Ведь вопрос стоит о спасении всего многообразия жизни (кому бы она ни принадлежала — рыбам, птицам, насекомым, растениям), которая и есть высшая ценность. Но единственное живое существо на земном шаре, наделенное даром слова, — Человек. Он, обладающий речью и сознанием, — единственная надежда всей жизни на Земле.

Вот я и предложил создать юридический кодекс защиты прав животных. Ведь они зависят от нас и ждут нашей протекции. Имею в виду не только китов и зубров. Словом, не только тех, кто в Красных книгах, потому что эти книги фактически ничего не охраняют. Нужно создать юридический кодекс защиты прав всего сущего.

Не утопия ли это — сохранить жизнь на планете? Я так не считаю. Верю, что общественное мнение способно эффективно воздействовать на правительства в нужном направлении. Я бы только несколько расширил понятие «общественное мнение». Нужна перестройка нашего мышления. И она уже началась. Она же повлечет изменение нашего поведения.

Убежден, что жизненно необходимы такие труды, как История человеческой совести. При условии: ее должны писать люди действительно совестливые. И еще. Ни в коем случае нельзя доверять создание такого труда какой-то организации или коллективу авторов. Не верю в коллективные труды, не верю в то, что «Сикстинскую мадонну» мог бы написать коллектив художников. Я верю в индивидуальность человеческого гения. История человеческой совести может быть интересной только в том случае, если ее напишут талантливые индивидуальности и если в ней отразится совесть авторов.

Нужно, чтобы за такой труд взялись крупные общественные и философские умы разных стран. История совести должна быть и историей ошибок — отдельных государств, политиков, и историей совестливых людей и совестливых государственных деятелей. Поэтому я стою за написание многих трудов по истории человеческой совести. История литературы — прекрасно! История искусства — прекрасно! Но умы сейчас должна занимать история человеческой совести.