Я влип в историю!

Мы познакомились в Крыму, встречались и в Москве. Изрядно выпив, Стёпа откровенничал, будто закончил военно-дипломатическую академию и теперь мотался из Москвы на Запад и обратно, выполняя функции спецкурьера. Как-то встречали Новый год в одной компании, но к трём часам ночи сидеть на месте надоело, и он предложил поехать к друзьям, к своим коллегам. С неба сыпалось что-то белое и мокрое, на улице жуткая слякоть, а Стёпа гнал на своём «мерседесе» так, что его жена зажмурилась от страха и только охала, когда машину заносило на повороте. Так я оказался среди чекистов. Те уже были в лёгкой прострации, сидели смурные, почти ничего не говорили, но я понял, что Стёпа не соврал, когда рассказывал о своей профессии.

Конечно, за прошедшие годы он мог сменить квартиру и номер телефона, но… Но должно же когда-то повезти хотя бы в чём-нибудь.

— Добрый день, это Степан?

— С кем я говорю?

— Бутылка «Пшеничной», Влад и сахарный арбуз вечером на пляже в Новом Свете… Припоминаешь?

— Влад? Неужели ты?

— Да вот решил потревожить старого приятеля.

— Вот молодец! — и потом уже серьёзно: — Я так понимаю, есть о чём поговорить?

— Догадливый, сразу всё просёк… Помнишь тот кабак, где кутили после возвращения в Москву?

— Буду через час.

— Замётано.

Это был небольшой ресторанчик у Никитских ворот. С тех пор, как мы здесь побывали, всё переменилось, но выпивка и закуска всегда к услугам посетителей. И вот после второй рюмки коньяка, после того как вспомнили Новый Свет и Стёпа рассказал и о своей Людмиле, и о сыновьях, я решил, что пора бы перейти к делу, а то будет поздно:

— Тут вот какое дело. Недавно на Общем собрании академии наук звание академика было присуждено Осипу Кондратьевичу Кухарчуку. Не мог бы ты выяснить по своим каналам, реальный ли это человек и кем были его предки?

— С чего бы это?

— Так ведь он метит в депутаты.

— Да мы и так проверяем всю их подноготную, как и других претендентов на высокие посты. Однако избирательная компания ещё не началась…

— Как бы не опоздать! Очень уж скользкий тип, проныра, каких я ещё не встречал.

— У тебя что, зуб на него вырос?

— Да нет, душа за Отечество болит. Стоит такому дорваться до власти, пиши пропало! А ведь Госдума для него это лишь трамплин.

— Ладно, посмотрю, что можно сделать…

Так примерно я представлял себе в своём воображении этот разговор — вроде бы в одном из моих романов была такая сцена. А потом подумал: ведь если Ося клон, тогда должен быть оригинал! Ну или когда-то был. И вот лежит где-то глубоко в земле труп этого Кухарчука, но вся его биография вполне реальна, и никто не сможет доказать, что его место занял выращенный в пробирке экземпляр, полное его подобие. Но так ли это? Что, если в процессе клонирования произошли некие изменения в структуре ДНК, чреватые забвением нравственных принципов, но Док и его генетики не смогли этого заметить?

И вот представьте себе, что нынешний министр культуры, руководители телеканалов и владельцы книжных издательств — это клоны реальных людей, выращенные в какой-нибудь биолаборатории за пределами России. Бред сумасшедшего? Но если всё-таки я прав, тогда всё встаёт на свои места. Вот оно как получается — опасались возникновения «пятой колонны», а тут диверсия гигантского масштаба и никакой возможности предотвратить её последствия.

Но кто поверит, что Ося — клон? Ведь доказательства отсутствуют, тут даже генетики бессильны. К примеру, есть труп, генетически почти идентичен Осе, однако с тех пор как Ося курирует генетику в Президиуме академии наук никто даже пальцем не пошевельнёт, чтобы на этой основе построить обвинение.

Надо бы с кем-то посоветоваться, но не хотелось бы хороших людей вовлекать в эту гнусную историю. Такому свободному художнику, как я, всё по фигу, а им могу навредить, поставив под удар успешную карьеру. Что делать? Не могу же я выйти на площадь с плакатом: «Клонам не место в нашей жизни!» или «Очистим Президиум академии наук от засланного казачка!» Тут же в психушку увезут, и неизвестно, когда оттуда выйдешь. Нет, нужен ход конём, и действовать надо руками Гоши. Если отправят в «жёлтый дом», там ему и место — будет морковку выращивать для местной кухни и развлекать сокамерников байками про гаремную теорию. Когда приходится жить вдали от женщин, такие истории, ох, как возбуждают!

И вот как-то раз, после очередного «разграбления могилы», я вызвал Гошу на откровенный разговор:

— Игорь, как тебе нравится ситуация, в которую мы с тобой попали?

— А что? По-моему, всё нормально. Зарплата, какая мне прежде и не снилась, даже когда работал помощником у Стародворской.

— Это кто такая?

— Одна из лидеров непримиримой оппозиции. Мы с ней такие акции замышляли! Жаль, что не сбылось.

— Её что, арестовали?

— Да нет, померла. Светлая ей память!

Тут самое время реализовать мою идею.

— Жаль, что не удалось её клонировать.

Гоша удивился:

— Разве это можно?

— Ну да, на Западе давно эту методику освоили. Вот президента Даймена, говорят, уже…

— Думаю, что вряд ли. Его ведь родные не узнают.