Я вижу тебя (ЛП)

«Но, возможно, мне стоит снова попытаться. Ради него. Пока ему не надоем, я буду пытаться»

— Зови меня, как хочешь.

Мигель растянул губы в широкой улыбке, и в тот момент стал восхитительно красивым.

— Si, papi. Мы можем завтра повторить? Ну, не все, конечно, поужинать и потрахаться, например? Я даже поесть могу принести.

Олдридж моргнул.

— Хорошо. Конечно.

— Это будет свиданием, — Мигель вскинул кулак вверх. — Дай кулак! Ну знаешь, потому что обниматься до потери сознания — не твое.

Олдридж неловко стукнул в кулак Мигеля и наблюдал, как тот накинул пуховик и перешел улицу. Было уже очень поздно, и единственными машинами на улице были те, что припаркованы у домов. Олдридж поднес к губам свой кулак и поцеловал костяшки.

— Спокойной ночи, милый принц, — пробормотал мужчина, затем фыркнул и захлопнул дверь. 

Глава 19 Мигель сбалтывает лишнего

Пятница, 13 декабря.

Родной дом Мигеля.

Хайвуд, штат Иллинойс.

— Ты трахался, — выдала Алондра.

Мигель вздрогнул.

— Чего? Нет. Я...

Алондра закатила глаза.

— Угу. Кто она? Я ее знаю? Кто-то из универа? Колись. Поделись с Лонни.

— ¡Cállate![24] — прошипел он и огляделся по сторонам, на случай если кто-то подслушивал. К счастью, всех больше интересовал телевизор. Кто-то швырнул пустой банкой пива в экран и — слава всем богам — промахнулся, но все равно между отцом Мигеля и двумя дядями завязался громкий спор.

Мигель — так на всякий случай — поднялся и пошел к лестнице, ведущей в подвал, зная, что Алондра попрется следом. Несколько детей сгрудились возле телевизора в комнате отдыха, играя в гоночную видеоигру. Они даже не обернулись на Мигеля и его сестру, идущих в сторону невзрачного на вид бара родом из семидесятых.

Мигель порылся в мини-холодильнике и нашел банку «Колы». Он разлил ее по двум кружкам и плеснул в каждую приличное количество рома.

— Льда нет, — произнес он. — Тот, кто брал его последним, забыл залить форму.

— Ничего. «Кола» холодная. Итак, hermanito[25], выкладывай что происходит, потому что по глазам вижу, ты с кем-то спишь. Это та таинственная chica, о которой мы в прошлый раз разговаривали?

Мигель не хотел врать сестре, но стоило ему открыть рот, как желание поправить ее предположение как-то пропало.

— Возможно, — максимально честно ответил он.

«Да блин! Господи, блять, скажи уже. Почему ты просто не можешь рассказать?»

— Возможно? Хрен ты отделаешься «возможно». Блин. Почему mamá и abuela о ней не расскажешь? Они тогда перестанут тебя с кем-то сводить. Mamá недавно пыталась дать твой номер девушке-консультанту в ювелирном.

Мигель отпил половину и провел по лицу рукой.

— Это сложно.

— Да что с ней не так, Мигелито?

Мигель подыскивал что бы правдоподобного ответить.

— Разница в возрасте.

Алондра с закономерным шокированным видом ахнула.

— Но хоть совершеннолетняя? Только не говори, что она еще в школе учится.

— Боже, нет. Нет. В другую сторону.

— Хищница? — Лонни смотрела чертовски забавно. Она игриво ткнула Мигеля локтем. — Она нам в матери годится?

Это было невозможным по нескольким аспектам, и главный из них —физиологический.

— Нет. Не настолько.

— А что тогда?

Мигель в собственных ушах слышал стук сердца. Признаться Луне было пустяком. Она была подругой, с которой они только начали общаться. Но Алондра была семьей. Старшей сестрой. Она его любила, но эта тема была очень серьезной. Если она поддержит — на что Мигель очень рассчитывал — то ей тоже придется хранить тайну, а этого он допустить не мог. А если же нет — это станет первой трещиной, которая расколет их семью. Ну или, по крайней мере, разлучит Мигеля с семьей. В любом случае, все кардинально изменится, как только он откроет рот. Пути назад не будет.

Мигель откашлялся и заставил себя выдавить:

— Кажется, я би.

Алондра уставилась на него во все глаза, но молчала.

— Я не... — начал Мигель, но не знал, как точно закончить то, что хотел сказать, и очень обрадовалось, что не пришлось.

Алондра вскинула руку, чтобы он замолчал.

— Секунду, papi, ладно? Нужно подумать.

Мигель кивнул, сам сомневаясь, что сможет что-то сказать. Горло будто стянуло, перехватило от нервозности. Она назвала его papi — хороший знак. Она использовала это прозвище только, когда его оберегала. Как тогда, когда он упал и разбил коленку или когда его в школе задирали. Но о чем она думала, — вот что беспокоило Мигеля.

Лонни наконец неуверенно заговорила.

— Как давно... нет. Не важно. Этот человек, кто тебе нравится. Не девушка, так?

Мигель помотал головой, все еще не в состоянии говорить.

— Значит мальчик. — она говорила ровно и бесстрастно.

Мигель снова помотал головой и с трудом прохрипел:

— Мужчина. Он где-то лет на десять меня старше. Может, на пятнадцать. Так что он определенно мужчина.

— Ты переспал с парнем и даже не знаешь, сколько ему лет? Какого хрена, papi?