Я видел как плачут животные (СИ)

   Я прикоснулся к его замороженному лбу. Холод проник в меня.как сотни тысяч мелких осколков, шрапнелью ударившие в мягкие, теплые и очень чувствительные пальцы. В мозгу резко закололо. Глаза закатились и внутри меня все начало меняться. Я приник в его память. Влетел в нее словно реактивный автомобиль на всей своей скоростью, и перед глазами, видевшими до этого лишь черноту собственных век, вдруг начали проявляться обрывки его жизни. Все началось с самого детства. Огромный каменный город. Мегаполис. Яркие вывески. Мигающие билборды. Женщина идущая рядом с ним. Она что-то ему говорит, потом берет его руку и переводит через шумную дорогу .по которой секунду назад проносились десятки машин. Темнота. Это его мать? Может быть мачеха? А может просто старшая сестра, провожавшая младшего брата до школы? Но ответа не было. Через провал в памяти, образовавшиеся между этим осколком воспоминаний и тем, что я увидел потом, было расстояние почти в двадцать лет... Его руки были все в саже. Он крутился возле громадного колеса сборщика руды и громко ругался. Рядом стояли несколько человек и помогали ему. То поднося инструмент, то забирая его из руку, вытягивая из-под стального брюха машины наружу. Потом боль. Я отчетливо ее почувствовал. Что-то тяжелое упало ему на руку и придавило ее, сломав кость, чей треск пролетел у меня в голове, как выстрел из тяжелого орудия. Потом тишина. Много тишины и молчания. Я блуждал в его памяти, но везде находил лишь части ненужной мне информации. Отрезки жизни, которые так или иначе повлияли на жизнь бедолаги и так и остались лежать в его замерзшей голове, словно в заброшенном архиве, покрываясь солидным слоем пыли и льда. Наконец, я нашел его. Последние минуты жизни... Они мигали вдалеке светом догоравшей свечки. Я подошел к ним, взял в руки и поднял над собой, превратившись в часть его жизни и пережив в одночасье все то, что чувствовал и ощущал он сам в тот миг, когда жизнь его перешла последнюю границу.

   Все кругом заволокло странным дымом. Зеленым, может слегка бирюзовым, появившимся из ниоткуда и накрывшим местность, где он и еще несколько человек работали над добычей полезных ископаемых. Дыхание стало спертым, в груди защемило и стук сердца внутри него стал таким ощутимым и натужным, что он уже не мог сделать ни одного шага. Затем боль достигла своего апогея. Он увидел перед собой громадного змея. Шипя и извиваясь своим блестящим телом, оно ползло прямо на него, высовывая раздвоенный язык и шипя, желая проглотить несчастного. Мужчина крикнул. Вдохнул глубоко и помчался назад со всех ног. Горы. Чернота. Снова горы. Снова чернота. Он бежал очень быстро, не обращая внимания на крики коллег, стихавшие за его спиной. Бежал прямо на встречу буре, бушевавшей вдалеке. Бежал до тех пор, пока шипение позади него не догнало его и он не упал, раскинув руки и прекратив дышать окончательно. Тишина и Чернота.

   Боль в голове всегда настигала меня после таких процедур. Я вышел из его памяти и не мог отдышаться, будто это я, а не он только что бежали со всех ног, прочь от огромного змея, крутясь, подползавшего к нему. Усталость начала заполнять меня.

   - Это было удивительно, - Светлана подошла ко мне сзади и дотронулась до вспотевшего лба. - Ты будто был в другом мире, будто тебя не было здесь.

   Я продолжал глубоко и тяжело дышать.

   - Выяснилось что-нибудь?

   - Не знаю. - ответил я, - Не знаю даже как это описать. Нет, я видел его кончину, но... там что-то было другое.

   - Другое?

   - Да. Там была огромная змея. Она напала на них.

   -Что? Это невозможно!

   - Я видел ее. Очень отчетливо. Он бросился убегать от нее, но она догнала и убила мужчину.

   Вскоре стало легче. Дыхание пришло в норму и сердце, бившееся до этого как сумасшедшее, успокоилось.

   Мы продолжили говорить. Я рассказывал все, что увидел его памяти. Встречу с женщиной, перелом руки, во время ремонта горнодобывающей техники, последние минуты его жизни. Рассказ был похож на бред, но ничего другого в распоряжении этой женщины просто не было. Расследование уже давно зашло в тупик и даже такая, пусть и похожая не небылицу, информация, была хоть каким-то результатом.

   - Думаешь стоит говорить об этом Фалькону? - спросила женщина.

   - Пока нет. Он сочтет меня психом. Мне нужно отдохнуть. Потом примусь за второго погибшего. Если обрывки памяти будут совпадать, то тогда можно будет идти к Фалькону с отчетом.

   Холод стал пробирать до костей. Мы вышли из морга. Очень быстро, миновав смотрителя, который за все время так и не поднял головы от стола.

   Внутри все перемешалось. И хоть я уже несколько минут был вне памяти незнакомца, его осколки продолжали блуждать внутри моего мозга, заставляя боль внутри меня все сильнее давить на мое сознание.

   5.

   Это был вторник. Очередной из плеяды миллионов вторников, когда я ненавидел все, что так или иначе было связано с этим днем.