Я вернусь в твою жизнь

— Да щас! — парирует ей так же шёпотом Семён, теперь уже получая локтем в бок от меня и даже пару недовольных взглядов других родителей, побеспокоенных нашей вознёй.

После торжественной части, особенно после очень трогательного момента, где дети поют песню родителям и идут дарить им подарки, сделанные своими руками — цветочки для мам и машинки из картона для пап, большинству мам нужно отлучиться, чтобы поправить макияж, потому что плачут все. И я в том числе, конечно же.

Ох уж эти выпускные. Я рыдала на них, когда ещё в школе работала, так то были чужие дети. Что уж говорить о своих. До дрожи пробирают все эти слова, признания малышей наших со сцены, их взгляды, улыбки, их слёзы.

Когда возвращаюсь, дети уже сидят за длинным, накрытым сладостями столом, а родители группками разбились у столиков с бутербродами. Вера, Люда и Семён стоят рядом с ещё одной парой. Женщина-блондинка в лёгком голубом платье, красивая и нежная, и рядом с ней высокий крепкий мужчина. Он хоть и в классической белой рубашке, но из-под подвёрнутых рукавов и над воротником видны чёрные полосы татуировок. Очень колоритный мужчина.

— А вот и Василина, — говорит Вера, она явно знакома с этой парой. — Вася, познакомься, это Алексей и Яна Шевцовы. Их дочь ходит в одну группу с Настей. Мы с Алексеем учились вместе.

— Очень приятно, — скупо улыбается мужчина, а от его взгляда по телу бегут прохладные мурашки и хочется встать ближе к Семёну.

— Алиса проходила в группу всего полгода, так что мы не успели познакомиться на собраниях, — улыбается женщина.

А вот она полная противоположность своего спутника. Взгляд голубых глаз лучится теплом, голос мягкий. Неужели они пара? Судя по тому, как этот Алексей приобнимает жену за плечи, и в движении этом столько заботы и нежности, то можно без сомнений сделать вывод, что да, они пара. И очень счастливая. Надо же, как Бог пары иногда формирует… Полные противоположности*.

При этой мысли я смотрю на Семёна. Мы ведь тоже абсолютно разные. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь станем парой? Безбашенный мажор и строгая училка. Что вообще могло быть между нами общего, что вспыхнула такая непреодолимая тяга?

Одному Богу известно…

— Предлагаю после сладкого стола посетить кафетерий, — говорит Семён. — Встретить тебя, Лекс, было большой неожиданностью, а я всегда мечтал побухать с тобой.

— Мы в детском саду вообще-то, — бью его мягко в плечо.

— А я что? — вскидывает брови, пока Яна, Вера и Люда смеются. — Я тогда был ещё мелкий, когда их компания тусила так, что весь город гудел. А потом мы уехали в Москву. Так что такое упустить нельзя.

— Мама, смотри! — сзади дёргает меня Настя, а с ней ещё какая-то светловолосая девочка. — Теперь у нас с Алисой одинаковые татуировки, она говорит, что у её папы их много, и это круто. И вообще, мы теперь подружки и хотим в один класс попасть.

Они становятся рядом, прижав предплечья и демонстрируя нам сердечко, нарисованное губной помадой, по половинке на каждой руке.

— Алиса! — Яна смотрит на дочь с укором. — Мы с тобой уже обсуждали это.

— Ну мам! — оттопыривает губы девочка, но потом, взглянув на отца, вздыхает и, развернувшись, хватает Настю за руку, и они снова уносятся к столу со сладостями и напитками.

— Беда, — подытоживает Вера, хихикнув. — Эти две если подружатся, то всё.

— По-моему уже, — смеётся Семён.

— Надо Максу рассказать, что племяшка Веры Радич и моя дочь — подружки, — басит Шевцов, подмигнув Вере. — Уже хочу услышать его реакцию.

Все смеются, и только мы с Людой не понимаем, о чём речь и кто такой Макс. Но уверена, сегодня узнаем многое, и об этом тоже. И мне очень интересно, тем более, если Настя и Алиса действительно попадут в один класс и будут дружить.

После выпускного, когда дети ещё раз прощаются с воспитателями, обнимая обеих и няню всей толпой, мы с Шевцовыми идём в кафе неподалёку.

И Яна, и Алексей оказываются очень интересными людьми. Она — врач, он — тренер. Но кажется мне, не всегда он был им. Странно-гармоничная пара, из тех, что друг за другом договаривают фразы.

— У вас один ребёнок? — спрашивает их Семён.

— Да, пока один, — усмехается Шевцов. — И то мы в шоке. А у вас?

— И у нас. Пока один. Но мы работаем.

Я резко перевожу на него взгляд и чувствую, что неумолимо краснею. Ну как можно ляпнуть такое посторонним людям? Ну и вообще…

Вечером мы возвращаемся поздно. Долго гуляем в парке Галицкого, фотографируемся. Хочется сделать этот день запоминающимся для Насти. Да и для себя тоже.

Вера забирает Настю к себе на ночь, та очень хочет увидеться с Ариной, которая уехала на репетицию сразу после торжественной части выпускного. А мы с Семёном возвращаемся домой жутко уставшие.

— Мои ноги горят огнём, — со стоном скидываю босоножки на танкетке. — И почему я не взяла с собою шлёпанцы?

— Могла бы вообще босиком походить, — улыбается Семён. — Очень сексуально было бы, кстати.

— Да ну тебя, — смеюсь в ответ. — Всё, чего я сейчас хочу, это опустить ноги в ванную со льдом.