Я верю в любовь

На глазах навернулись слезы. Сожаление о сделанном и реакция отца тяжелым камнем лежали на сердце. Каждый день своей жизни я так старалась, чтобы не услышать осуждения в его голосе. Злость на себя угнетала. Но что я могла сделать? Решение было принято, Люка сидел в машине, ждал меня и беспокоился о матери. Папа помолчал, а потом я услышала его усталый голос.

– Ладно, помоги Люке. Пока будешь за рулем, не беспокойся о Стэнфорде. Но позвони мне, как только что-то узнаешь. Договорились?

Я кивнула, опасаясь, что слезы растекутся по щекам.

– Спасибо, аппа.

– Люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

Он положил трубку, я сделала несколько глубоких вдохов и подошла к раковине, чтобы ополоснуть лицо. Потянулась к бумажному полотенцу и увидела свое отражение в зеркале. Мой грустный взгляд вполне соответствовал тому, что было у меня на душе.

Мы попали в пробку. На пятой трассе всегда затор. И о чем я только думала?!

Если бы мы были действующими лицами корейского сериала, я бы показала чудеса вождения в час пик, колеса визжали бы, а я делала бы безумные повороты, не обращая внимания на то, что позади по моей вине возникают аварии одна за другой.

К сожалению, ничего такого я сделать не могла, несмотря на всю свою отвагу. Хотелось кричать.

Когда мы наконец добрались до больницы, было четверть пятого – то есть у меня оставалось ровно сорок пять минут, чтобы вернуться в Монте-Висту. Я не могла уложиться в это время: мы только что проехали поток транспорта во встречном направлении, в котором мне предстояло двигаться на обратном пути. И когда я вышла из машины, а Люка взял меня за руку, я уже понимала, что не успею. Стэнфорд скрылся вдали, застряв в автомобильной пробке.

Мы, держась за руки, побежали по больничным коридорам. У меня перед глазами разворачивались эпизоды из дорам, потому что нет на свете ни одной киноленты, в которой ни разу не было бы сцены в больнице. Задыхаясь, мы добежали до приемного покоя.

– Здравствуйте, моя мама, Ребекка Дженнингс, лежит в этой больнице. Не могли бы вы сказать, что с ней случилось? – спросил Люка молодого фельдшера.

Голубоглазый фельдшер сочувственно нам улыбнулся.

– Извините, я не могу разглашать такого рода сведения без ее разрешения.

– Что? Но она же дала разрешение! – воскликнул Люка.

По выражению его лица я видела, что вот-вот может начаться скандал, и положила руку ему на рукав. Прежде чем заговорить, я посмотрела на бейдж с именем фельдшера.

– Привет, Бенджамин. Дело в том, что Люке кто-то позвонил из этой больницы, а значит, его мама дала разрешение, потому что иначе как бы этот кто-то узнал, кому звонить?

Бенджамин скептически выслушал меня, нажал несколько кнопок на клавиатуре компьютера и уточнил:

– Как вас зовут?

– Люка Дракос.

– Простите. Она действительно включила вас в список близких родственников и дала разрешение сообщать вам сведения о себе. Я ожидал увидеть человека более старшего возраста. – Он читал что-то на экране компьютера. – У нее лопнул аппендикс, но врачи сумели провести операцию. – Люка с облегчением выдохнул, а Бенджамин продолжил: – Да, она поправится, но вы, вероятно, захотите поговорить с доктором. Позвольте, я его вызову. Подождите здесь, пожалуйста, – и он указал на темно-зеленые кресла в зале ожидания.

И тут до меня дошло: аппендицит. Боже, из-за этого я пропустила собеседование?! Мы ходили туда-сюда по залу ожидания, и я старалась удержаться от обморока.

Люка схватился за голову.

– Лопнувший аппендикс. Это ведь не очень страшно, да?

Я кивнула, но не могла сказать ни слова. Через несколько секунд я прокашлялась.

– Очень распространенное явление. Таких операций здесь, наверно, провели миллиард. – Люка испытал заметное облегчение, я ему завидовала.

Завибрировал мой телефон. Люка, задумавшись, молчал, поэтому я посмотрела пришедшее сообщение.

Вы уже добрались до больницы?

– От моего отца.

Да, только что. У его матери лопнул аппендикс, но все будет хорошо. Ей уже сделали операцию. Ждем врача.

Через несколько секунд отец ответил:

Рад, что с ней все окей. Но, думаю, на собеседование ты опоздаешь, даже если выедешь сейчас же.

Мне пришлось сесть, чтобы написать ему ответ: ноги подкашивались.

Знаю. Я позвоню и скажу, что мне пришлось отлучиться по срочному делу.

Отец написал на это:

Нет, ты неважно себя чувствуешь. Оставайся с Люкой. Я сам позвоню. Может быть, удастся перенести на другой день.

Я послала ему контактные данные женщины, которая должна была проводить собеседование.

Спасибо, аппа. Позвоню тебе, когда поедем домой.

Скажи Люке, что я за него переживаю. Пока.