Я верю в любовь

Я захихикала. Позвольте заметить, в последнее время я смеюсь довольно часто. Мы с друзьями собирались погреться у костра, и я нервничала, как все пройдет. Несмотря на то что в течение недели все свободное время я проводила с Люкой, сегодняшний вечер был особенно важным: мы должны были появиться на публике в качестве пары. В школе видели, что мы держимся за руки или обнимаемся, но почему-то мне казалось, что наше сегодняшнее появление должно стать своего рода признанием наших отношений. До сих пор Люка не тусовался с моими друзьями – длинные перемены, когда была возможность, мы проводили наедине.

Да, я нервничала из-за «большой встречи». Мои лучшие друзья… Благослови их господь, но критика Уэса и Фионы может быть просто несносной. Уэс называет Люку «задумчивым художником» и без конца шутит по поводу моей влюбленности. Фиона вообще ненавидит каждого до тех пор, пока ей это не надоест. Конечно, оба, узнав о поцелуе и дальнейших нежностях, были рады за меня, но радость проявляли довольно осторожно, как будто не до конца верили, что со мной это действительно случилось. И их нельзя винить.

Кроме того, я опасалась, как бы они случайно не назвали Люку Вон-Бином.

Я зашла на кухню. Отец убирался в холодильнике и, ворча, переставлял в нем продукты.

– Сколько можно приносить домой объедки, которые ты все равно не ешь?! – возмутился он, бросив в меня коробку с заплесневевшей жареной картошкой. На руках у него были розовые резиновые перчатки.

Ловко поймав коробку, я бросила ее в мешок для мусора, стоявший у ног отца.

– Была бы у нас собака, мы бы скормили это ей.

– Никаких собак!

Я вздохнула и побрела в чулан, чтобы стереть пыль со стоявшей там корзинки для пикников. После того как одна за другой у меня умерли три песчанки, папа был категорически против домашних животных. Несмотря на это, несколько последних месяцев я донимала его просьбами завести собаку. Он запрещал, и это, надо сказать, давалось ему нелегко. Мне не хотелось, чтобы, когда я поступлю в колледж и уеду учиться, он остался в доме один.

– Собака будет прогонять Синьора, – уговаривала я.

Синьором звали соседского кота, заклятого врага отца. Этот кот постоянно гадил на овощных грядках и оставлял дохлых мышей у нашего порога. Сейчас, судя по выражению лица, отец взвешивал «за» и «против».

Он выпрямился и предплечьем отбросил волосы со лба.

– Куда ты опять?

Я стала складывать в корзинку продукты, подходящие для вечеринки у костра: хот-доги, суфле, крекеры из непросеянной пшеничной муки, шоколад, маринованные овощи.

– На пляж, жечь костер.

– На какой пляж?

– Виста-Дьюнз, – послушно ответила я. – Там будут Фиона, Уэс и еще много ребят из школы. Если не вернусь домой к полуночи, звони в полицию.

– Так поздно? – комически воскликнул он и вылил в раковину свернувшееся молоко.

– Именно, – кивнула я и положила в корзинку салфетки.

Отец выдвинул ящики холодильника и с сомнением осмотрел их содержимое.

– Ладно, – дружелюбно сказал он. – Люка возьмет машину отца? – Папа все еще работал над аварийной «хондой». По-видимому, у нее было много повреждений, но я подозревала, что он затягивает ремонт из любви к этому авто. Отец обожал «хонду цивик» девяностых годов.

– Да, – ответила я. В это время телефон завибрировал. – А вот и он. Побегу, аппа. – Я подбежала к отцу и шлепнула его по заду корзинкой. – Не слишком тут веселись без меня с кухонной утварью!

Он пробормотал что-то сердитое и продолжил бросать испорченные продукты в мусорный мешок.

Когда я выбежала из дома, маленький БМВ уже стоял на подъездной дорожке. Стекло со стороны водителя опустилось, и из машины высунулась голова Люки.

– Ну что, крошка, прокатить?

– У тебя это так хорошо получается, что аж страшно! – С этими словами я забралась на крошечное пассажирское сиденье и поставила корзинку на пол у ног.

Он сразу наклонился и поцеловал меня. Все внутри затрепетало и ожило.

– Ну привет, – я не могла не улыбаться.

Он улыбнулся в ответ.

– Привет.

До чего же здорово!

Мы ехали, включив на полную мощность запись «Бич Бойз», и просто молчали. Держались ли мы при этом за руки? О да.

Мы въехали на ярко освещенную и заставленную машинами стоянку у пляжа. На темном берегу светились огни костров. Казалось, здесь собрались все старшеклассники школы.

– Ну что, готов к официальному посвящению в развратники старшей школы Монте-Виста? – Этот вопрос я сопровождала странными танцевальными движениями, при этом локти у меня были согнуты как у марионетки.

Люка поднял руки и потянулся.

– Жду не дождусь, зануда.

Фиона и Уэс, нагруженные пакетами с продуктами, дровами и одеялами, ждали нас под фонарями стоянки. Я не заметила никаких признаков Лесли: верная своему слову Фиона порвала с ней. Едва мы подошли, Уэс, имитируя синтезатор, запел мелодию «Боу чика боу боу». Я закатила глаза.

– Как ты знаешь, Уэс – самый плохой из моих друзей, – сказала я, обращаясь к Люке.

– Это потому ты провела с ним семь минут в раю? – тихо и насмешливо спросил он.