Я верю в любовь

Шаг 13 Расскажи ему душещипательную историю о своих слабостях

В глаза сразу бросились все недостатки нашего жилища. Обычно начинаешь обращать на это внимание, когда пытаешься представить себя на месте человека, оказавшегося здесь впервые.

Стены гостиной, выкрашенные краской, – в свое время это было круто, но теперь устарело.

Жалкое старое кресло. Окно, на котором никогда не было приличных занавесок, отчего к нему прислоняли странноватый бумажный экран с узором из мишек – героев корейских мультфильмов.

Сохраняй достоинство, Дез.

– Сними, пожалуйста, обувь, – беззаботно приказала я и сбросила сандалии и рюкзачок на холодную плитку пола в прихожей. Но Люка не дожидался замечания: он уже стоял у стены, оперевшись на нее одной рукой, и расшнуровывал свои черные кеды. По какой-то причине эта его азиатская привычка снимать обувь в гостях показалась мне очень привлекательной.

– Можешь пройти и сесть в гостиной. – Тут голос подвел меня, так что пришлось сделать больной вид. – Ох… голова кружится. – Я, спотыкаясь, добрела до дивана с пушистой подушкой, который еще утром накрыла красивой накидкой в серо-белую полоску. Я поборола в себе стремление театрально приложить ладонь к голове. Это было бы, пожалуй, чересчур для девушки, попавшей в беду. Наверное.

Краем глаза я увидела, как Люка направился ко мне, но по пути к дивану отвлекся на номер журнала «Наука для всех».

– Ударилась головой? – спросил он, рассеянно листая журнал. Мне стало досадно: к своему синяку под глазом он относился с бо́льшим почтением.

– Не знаю, – слабым голосом ответила я. – Не принесешь мне полотенце, смоченное холодной водой? – Я как раз утром повесила чистое возле мойки на кухне, рядом с розовым тазиком (обязательный предмет в корейском домашнем хозяйстве). – Кухня там, – указала я.

– Сейчас! – Через время я услышала, как он возится на кухне.

Лежа на диване, я изменила позу, чтобы он мог либо сесть рядом со мной, либо расположиться на полу, оперевшись на мои ноги спиной. Поправила свитер, чтобы он закрывал лишний жирок на животе, затем отбросила волосы со лба, чтобы Люка мог нежно и с любовью положить на него мокрое полотенце…

– Лови!

Я увидела летящий мне в лицо пакет замороженного горошка и инстинктивно поймала его.

– Это гораздо эффективней мокрого полотенца, – самодовольно сказал он.

– Хм… спасибо. – Я осторожно приложила пакет ко лбу. – Так… надо немного полежать.

Но Люки уже не было рядом. Какого черта? Откуда берется эта энергия?

– А что там? – спросил он, оказавшись возле лестницы.

– Спальни, как в любом доме, – ответила я, досадуя, что он не ухаживает за мной.

– Твоя комната? – Он повернулся ко мне и поднял бровь.

– Да.

Люка начал подниматься по лестнице.

– Круто, схожу посмотреть.

Я встала с дивана и побежала за ним.

– Подожди. Нет, не ходи! – Я не рассчитывала, что он пойдет в мою комнату, и не хотела, чтобы он увидел вещи преуспевающей зануды, особенно…

Когда я вошла в свою комнату, он уже сидел на кровати, разглядывая полки слева от него.

– Что это такое?

Люка сидел на моей кровати! Я лихорадочно придумывала ответ на его вопрос.

– Эти прямоугольные бумажные штуки, сэр, называются книжками. – Подражая Ванне Уайт[40], я указала рукой на полки. – В общем, неважно, давай…

– Книжки я вижу – ты же понимаешь, о чем я. Обо всем этом. – Он кивнул в сторону полки. О, слишком поздно. На полке стояли награды, сертификаты, мои старые изобретения для научной ярмарки, скульптуры, которые я в детстве делала для отца, – одним словом, доказательства того, что моя ДНК относится к А-типу. Вообще-то, я гордилась своей полкой преуспевающей зануды. Но сейчас, когда на нее смотрел Люка, мне стало неловко. Вряд ли у Эмили была такая. А если и была, то на ней стояли произведения поэтов-битников и кальяны для курения марихуаны. А на старинные книги она наверняка небрежно набрасывала кружевное нижнее белье.

– Да фигня всякая. Так, а теперь давай… – начала я и тут же замолчала. Люка с грацией танцовщика прыгнул к полке, желая получше рассмотреть стоявшие на ней предметы. Невиданный до сих пор атлетизм.

Он присвистнул.

– Стопроцентная посещаемость семь раз подряд? Лучший почерк, первое место на научной ярмарке, первое место на научной ярмарке, первое место… да, да. Лучший скаут – продавец печенья. Премия общества охраны деревьев за наибольшее количество посаженных деревьев. Господи… Стой, а это что? – Он взял скульптуру корейского флага на подставке с надписью на национальном языке.

Я забрала у него фигурку и поставила обратно на полку.

– Это… такая штука… – Я снова умолкла. Он терпеливо ждал продолжения. – Ну, местная корейская газета вручает эту премию школьникам, отлично сдающим отборочный тест.

Люка медленно кивнул.

– Так, за эти пять минут я узнал много нового.