Я вам любви не обещаю

После ужина сели играть в вист. Натали и Татьяна Михайловна составили пару против Лидии Илларионовны и Андрея Павловича. Олеся играть отказалась, а поскольку игра требовала чётного количества игроков, Бахметьев тоже не стал принимать в ней участия. Уединившись у окна гостиной с Олесей, граф покорно выслушивал претензии своей теперь уже невесты.

— Я всё же ждала, что прежде, чем решать всё с моим папенькой, вы со мной изволите поговорить, — попеняла ему девушка.

— С вашим папенькой трудно сладить, — усмехнулся Бахметьев, взяв её за руку и осторожно поглаживая тонкие пальчики. — Он у вас, Олеся Андревна натура весьма прямолинейная и ответов требует чётких и ясных на поставленные вопросы.

Олеся опустила ресницы, тонкие пальчики чуть заметно подрагивали в ладони Георгия Алексеевича.

— Это вы верно подметили, Георгий Алексеевич, — вздохнула девушка.

— Коли вас так огорчает, что я не просил вашего согласия, я могу сие исправить прямо здесь и сейчас, — опустился на одно колено Бахметьев.

— Не надобно, Жорж, — ахнула Олеся, — я не к тому говорила. Мне казалось, что столь серьёзные вопросы мы могли бы прежде между собой обговаривать.

— Олеся Андревна, — поднялся Бахметьев, усаживаясь подле генеральской дочери, — коли вы не желаете связывать со мной свою жизнь, я вас пойму и приму ваш отказ, как должное.

— Я вовсе не отказываюсь, Георгий Алексеевич, — зарделась как маков цвет Олеся. — Наперёд я желала бы, чтобы у нас с вами не было секретов друг от друга. Вот собственно и все, что я хотела вам сказать.

— Похвальное стремление, — задумчиво отозвался Бахметьев. — Постараюсь не разочаровать вас.

— Я слышала, Лидия Илларионовна говорила, вы поутру в столицу собрались, — огорчёно заметила девушка.

— Служба, — развёл руками Бахметьев. — Не огорчайтесь. Вы ведь сезон станете проводить в столице, и мы будем часто видеться с вами, — попытался утешить её граф.

— Да, верно, — улыбнулась Олеся.

Татьяна Михайловна, играя в карты, краем глаза посматривала за уединившейся парочкой. От зоркого ока генеральши не укрылось ни то, как граф преклонил колено, ни полыхающие румянцем щеки дочери. Задуманное ею удалось в полной мере. Оставалось только решить вопрос об объявлении помолвки с тем, чтобы известить родных и знакомых. Генеральша исподволь начала разговор с графиней и Лидия Илларионовна охотно подхватила его, перейдя к обсуждению мелочей, как то предстоящий бал по поводу торжественного события и как следует известить: разослать сразу именные билеты, либо сначала устроить званый вечер.

Андрей Павлович заскучал и, извинившись перед дамами, отправился почивать. Бахметьев всё чаще поглядывал на часы и, заметив то, Олеся тоже засобиралась спать, оправдывая его тем, что его сиятельству поутру рано выезжать из усадьбы.

Бахметьев собирался пробыть в усадьбе седмицу, а то может и больше, но уже через три дня, проведённых в компании семейства Епифановых, готов был сбежать из собственного имения. Немалую досаду графа вызывало и то, как ловко собственная мать подвела его к тому, чтобы он посватался к Олесе. Ведь фактически его вынудили сделать предложение. Все эти намёки, недосказанности и, казалось, в воздухе повисшие ожидание. От него ждали решения, его подталкивали к тому. Пусть первоначально он сам решил ухаживать за mademoiselle Епифановой, но при том он вовсе не думал, что выбор придётся делать так скоро. Ежели все эти размышления перевести на язык натуралиста, то сам себе Бахметьев ныне виделся добычей, преследуемой по пятам хищницами. Его просто загнали в ловушку, весьма искусно и умело расставленную. Оттого и дальнейшее пребывание в усадьбе в обществе дам Епифановых, стало невыносимым. Можно было разрубить сей гордиев узел одним ударом. Надобно было только сказать правду, но единожды солгав, он вынужден был лгать и дальше, всё более усугубляя положение, в котором оказался.

Безусловно, Олеся Андревна была достойна того, чтобы носить титул графини Бахметьевой, такой супругой можно гордиться в обществе. Она умна, достаточно образована, знает себе цену и никогда не поставит его в неловкое положение. Думая о достоинствах генеральской дочери, Бахметьев невольно сравнивал её с Верочкой. Не то, чтобы он думал о том, чтобы жениться на ней, подобное было исключено в силу многих причин, но ежели быть честным до конца, Вера мало чем уступала Олесе. Более того, чем дольше он сравнивал их, тем больше находил достоинств у скромной гувернантки.

Но не только нежелание Георгия Алексеевича составить компанию дамам Епифановым стало причиной его поспешного отъезда, было ещё одно дело, которое требовало от него немедленного действия. Кем бы ни были те, кто напал на него в столице, они явно действовали по чьей-то указке. Оставалось выяснить, кто желал избавиться от него раз и навсегда, не погнушавшись убийства.