Я вам любви не обещаю

Смирнов в молчании проследовал до своего кабинета и, распахнув двери перед княгиней, плотно притворил их за собой.

— Что с тем солдатиком, что привезли сегодня? — поинтересовалась Верочка, нарушив тишину.

— Ничего серьёзного, пуля прошла на вылет, кость не задета, — пожал плечами Василий Никонорович. — Ему стоило убедиться, что ружьё не заряжено, прежде чем плечом упираться в него.

— Слава Богу, — перекрестилась Вера.

— Вы весьма рискуете, ваше сиятельство, — тихо заметил он, даже не поворачивая головы в её сторону. — Оленька — милая барышня, но чересчур болтливая.

Верочка вспыхнула:

— Я не понимаю вас.

— Мне будет искренне жаль вас, коли случится так, что местное общество от вас отвернётся. Мы не были знакомы лично, но я много хорошего слышал о вас, все может измениться в одночасье. Поверьте моему немалому жизненному опыту, — вздохнул доктор Смирнов. — Подумайте над тем, что я сказал вам. И ещё, Вера Николавна, благодарю вас за вашу доброту и за то, что не оставили своим вниманием страждущих.

— Не стоит благодарности, — пробормотала Верочка, всем сердцем желая оказаться вне поля зрения проницательного доктора.

Глава 43

Ещё раз посетить госпиталь Верочка не решилась. Как бы ни хотелось увидеться с Георгием, слова доктора Смирнова заставили задуматься о том, что люди скажут о поведении всеми уважаемой княгини Одинцовой. Да только поздно Вера обеспокоилась тем. Слово — не воробей, вылетит — не поймаешь.

Оленька, днями и ночами не отходившая от постели больного полковника, визит к нему madame Одинцовой сочла едва ли не личным оскорблением. А уж когда обожаемый ею Георгий Алексеевич попросил девушку удалиться и оставить наедине с «этой бесстыжей» женщиной, Оленька и вовсе ту возненавидела. Не задумываясь о том, что пытаясь опорочить доброе имя Веры Николавны, и рассказывая всем, кто готов её слушать, пикантную новость, она тем самым вредит и полковнику, обиженная сестра милосердия разнесла новую сплетню по всей округе.

Положение не спасли ни прекрасное воспитание, ни доброжелательность, ни прямодушие молодой княгини. В обществе как-то разом заговорили о том, что всегда знали, что дело тем и кончится, и, возможно, полковник ни единственный, кто удостоился внимания madame Одинцовой.

Никто не вспомнил, что за те четыре года, что она прожила в Пятигорске, молодую женщину не в чем было упрекнуть. Зато дамы охотно припомнили всех, кто пытался ухаживать за Верой Николавной. А таковых было немало, особенно среди холостых офицеров Пятигорского полка. Полагая, что, будучи замужем за стариком, она ответит взаимностью на пылкую страсть, молодые люди предпринимали попытки завоевать её благосклонность, но всякий раз встречали вежливый и холодный отказ. Но ту холодность ей прощали, потому, как она никого не выделила из числа своих поклонников и была одинаково сдержана со всеми. Более того её уважали именно за эту неприступность.

Услышать о том, что недосягаемая и обворожительная madame Одинцова — обыкновенная земная женщина, подверженная страстям и соблазнам для тех, кто раньше превозносил до небес её добродетель, стало сплошным разочарованием. Как известно, разочаровавшись в предмете своей страсти, человек старается найти в нем изъяны. Оттого и стали в офицерском собрании заключаться совершенно непристойные пари на предмет того, как долго продлиться связь полковника Бахметьева с княгиней Одинцовой и кто станет следующим претендентом.

Вера, поглощённая домашними заботами, ночными бдениями у постели расхворавшегося не на шутку супруга, тревогами, вызванными отсутствием вестей от Георгия, совершенно не замечала того, как стремительно меняется отношение к ней в обществе. Те, кто ещё совсем недавно искал её расположения, нынче презрительно кривили губы и позволяли себе отпускать в её адрес замечания не вполне пристойного содержания. Даже Куницын переменился к ней. Всего пару седмиц назад он охотно оставался обедать или ужинать в доме Одинцовых по любезному приглашению хозяев, делился с Верой Николавной последними новостями из жизни городка, но в свои последние визиты старался не задерживаться и вёл себя довольно сдержано. Впрочем, Вера не обратила бы на то никакого внимания, коли не один случай.

Завершив осмотр своего пациента, доктор Куницын собирался покинуть усадьбу, когда княгиня обратилась к нему с просьбой, оставить ей ещё один флакон настойки белладонны, потому как та закончилась. Алексей Андреевич удивлённо вздёрнул брови:

— Вы уверены, Вера Николавна? — поинтересовался он. — По моим подсчётам того, что я вам оставлял, должно было хватить ещё на месяц, никак не меньше, — пояснил он своё удивление.

— Вы можете сами убедиться, — продемонстрировала пустой флакон доктору Верочка.

— Очень странно. Вы не упоминали, чтобы приступы стали случаться чаще, чем один раз в день или ночь, — роясь в саквояже, задумчиво протянул Куницын. — Вспомните, сколько раз в последнюю седмицу вы давали лекарство Ивану Павловичу? — обратился к ней доктор.