Я вам что, Пушкин? Том 1

— … так соскучилась, что не можешь дотерпеть до дома?

Она отдернулась и смахнула мою ладонь. Понятно, на шутки настроя нет. Будет сцена?

— Что ты, по-твоему, делаешь, Гарик? — сказала Моника холодно.

— Сегодня или по жизни? — уточнил я.

— Перестань паясничать!

Хех, вот и ответ на мой вопрос — будет сцена.

— Ну-у… собрание щас кончиться должно скоро, так что я собираюсь домой забежать, потом по близлежащим магазинам в центре прошвырнусь, а еще надо к Саёри зайти, там у нее с компьютером нелады. Поэтому сразу предупреждаю — флэшки у нее не бери пока, могут оказаться зараженными…

— Плевать мне. На эти флэшки, — отчеканила моя собеседница, — и на все остальное. Прежде всего меня интересует твой план. Скажи, ты его специально придумал? Чтоб меня позлить? Я что-то не так сделала? Завтрак плохо приготовила?

Не знаю, что меня удивило больше — шквал вопросов или то, с каким волнением Моника меня ими бомбардировала. Как-то совсем не привык видеть ее… разобранной.

(а ведь ты уже успел всякой ее повидать)

— Ты о чем? — остановил ее я. Точнее, попытался остановить, — я просто придумал, как лишнюю неделю употребить… кстати, разве то, что фестиваль вот так вот перенесли, тебя не удивляет?

— К черту этот фестиваль, — Моника всплеснула руками, — ты же проходил игру и знаешь, что его не будет. Просто не будет! Ничего ни в коде, ни в артах не предусмотрено…

— Моника, так ведь это не игра, — я схватил ее за руки, — понимаешь? Успокойся. Девочкам нужна помощь. И, помнится, когда мы ужинали, ты не возражала, чтоб я проводил с ними время.

Она сверкнула глазами.

— Это другое! Тот разговор… тот разговор был до того…

Заканчивать предложение Моника не стала, но я и так понял, что имелось в виду. Эх, кажется, девушки из этого мира ничем от московских не отличаются. Раньше сказал бы, что у наших цвета волос не такие… буйные, но в последнее время цветовая палитра модели «попугай под ЛСД» в моду входит.

— Я не понимаю, — сказала она тихо, — тебе что, меня мало?

— Да не в этом дело… — начал я, но был снайпнут в полете, как в одном расхожем меме.

— А в чем? — холода в голосе стало больше, — не отпирайся. Заметила, как ты сегодня смотрел на Юри, как патлы ее нечесаные гладил…

Оу, вот и прожарка начинается. Интересно, надолго ли ее пламенный спич затянется? Почему-то всегда казалось, что когда тебя ревнуют — это приятно. Чувство собственной важности сразу поднимается. Но пока что ничего, кроме усталости и легкого раздражения, я не ощущал. Может, сычам вроде меня такой перк недоступен?

— … а без упоминания Саёри и вовсе ни одного разговора пройти не может. Даже сейчас. Такое впечатление, что она всегда между нами незримо присутствует. Над плечом висит, если хочешь.

(дух бесплотный, единение!)

— Тебе бы выйти проветриться и остыть, Моника, — сказал я как можно более спокойно, — а если собираешься устроить истерику, я при этом присутствовать не хочу. Всегда чувствую себя неловко.

— Истерику? — она сжала кулаки, и я даже грешным делом подумал, что сейчас эта фурия попытается засветить мне в глаз. Нацуки бы попыталась, пожалуй, — Нет уж. Я лишь хочу, чтоб ты понял одну вещь, Гарик. Несмотря на то, что сейчас этот мир симулируется на все сто процентов, реальным он от этого не становится. И если бы у меня сейчас под рукой была консоль, ты бы убедился в этом. Все вокруг тебя так и осталось фальшивым. Да, уровень возрос, но суть не изменилась. Здесь, в городе, есть только один по-настоящему живой человек. Это я, Гарик. Не Саёри. Не Нацуки. Не Юри. Только я.

(JUST MONIKA)

Я вздохнул и немного отступил. Не для того, чтобы экстренно свалить, хотя такая мысль тоже мелькнула. А чтоб проверить, не греет ли уши какой-нибудь любопытный мимокрокодил в коридоре. К счастью, никого не обнаружилось.

— Так ты говоришь, что сейчас в этом мире одни фальшивки, верно?

— Да, — с жаром подтвердила Моника, — роботы, куклы, тульпы… называй как хочешь, суть одна.

(вообще-то все эти понятия разные, но не надо щас в дебри лезть)

Кажется, придется все-таки сказать напрямик. Да, пилюля будет горькая, но лучше разберусь с этим сразу. Головняка меньше будет.

— Ты ошибаешься, Мони. Снова наступаешь на те же грабли, что и привели тебя к финалу игры.

— Н-нет, я не могу…