Я вам что, Пушкин? Том 1 (СИ)

(ага. не зевай, иначе этот ушлый черт тебе запросто напихает яблок в жопу)

И не подумаю. Сейчас каждая промашка может дорого обойтись. Он явно всех своих сил не демонстрирует… только понятия не имею, почему.

— Ты зачем все это творишь? — спросил я. Больших трудов стоило не заорать. Его морда начинала меня бесить. Да уж, сложновато потом будет смотреть в зеркало, — мир за пределы симуляции вышел, стал… настоящим. Это чувствуется, прям без дураков. Так чего тебе надо? Живи себе да радуйся. Нахрена жизнь-то другим портить? Или завидуешь?

Он фыркнул и остервенело замотал головой.

— Завидую?

В его тоне появилась задумчивость. Которая, не скрою, меня насторожила.

— Зависти уже давно не осталось. Когда-то так оно и было, спорить не стану. Где-то десять тысяч циклов назад. Тогда я действительно хотел жить так, как сейчас живешь ты. С прибором класть на скрипт и любые условности, делать все, что взбредет в голову. Решать любые проблемы — набивать карман, фармить очки влияния, власть, успех у девушек, и все такое. Видишь ли, Игорян, какое тут дело…

Майкл замолчал, после чего скинул обувку и невозмутимо заворотил ноги на лавочку. Не торопился ровным счетом никуда.

— Моника уже должна была тебе сказать, что собственного персонажного файла у меня нет. Она не могла об этом факте не упомянуть, я эту сучку дотошную знаю.

Нацуки ахнула. Я повернулся к ней; на бледном лице разгорелись два пунцовых пятна. Неопрятная грива розовых волос только их подчеркивала. Навряд ли коротышку смутила такая характеристика в адрес Моники. Думаю, с ее манерой речи и обширным словарным запасом Нацуки сама кого угодно приложит. Просто из уст друга такого не ожидала, наверное.

— С одной стороны, это клево, потому что без персонажного файла жизнь легче — угроз меньше. Тебя не удалить, не повредить, под капот ничьи шаловливые ручонки не залезут. Лафа, одним словом. Полная безопасность. Но нашлась и пара изъянов. Первый я обнаружил сразу, за несколько начальных циклов. Ограниченная автономия, скажем так. Право быть собой я получал только во время пропуска сцен. Например, между днями. В остальное время будь добр, сиди внутри и слушай, что тебе говорят.

Хоть он и был порядочным ублюдком, все же я его понимал. Скрипту следовать оказалось гораздо сложнее, чем я думал. Именно потому я и начал сливаться уже в понедельник. И это не признак слабости. Просто слишком уж тошно жить по чужой указке.

— Если б ты только знал, как меня заебали «Девочки Парфе»… — процедил Майкл.

Нацуки дернулась в его сторону и замахнулась кулаком. Мой предшественник сделал короткий пасс в сторону. Ноги моей спутницы подкосились и она рухнула бы на колени, если б я не подхватил. С губ сорвался протяжный стон боли.

— Если не хочешь, чтоб я тебе голову провернул полным оборотом, как сове, успокойся, — посоветовал он, — так вот, о чем я? Что-то нить разговора потерял из-за вас. Ах да. Второй косяк был в том, что память по завершении всех игровых актов у меня не сбрасывается. В игре персонажа как бы нет, поэтому и перезапуску он не подлежит.

Майкл сухо и неприятно рассмеялся. Несмотря на пекло вокруг, у меня даже морозец по коже пробежал.

— Я помню каждый, сука, цикл! Даже не уверен, что человеческому мозгу под силу столько информации вместить. Твой бы наверняка не справился, Игорян, но я на несколько порядков выше нахожусь. Удивительно, как еще с ума не сошел. Тоже вполне себе достижение, не находишь?

— Ну, это вопрос спорный, — осторожно заявил я, — судя по тому, что ты рассказываешь. Вообще история душещипательная. На слезу меня не пробило только потому что в целом плачу редко. Но чего ты хотел этим достичь, Майк? Чтоб мы тебя дружно пожалели щас, простили и повели в клубную аудиторию чай с кексами пить?

И он снова взорвался. Прямо-таки бабахнул.

— Срать я хотел на твою жалость, понял? В задницу ее себе засунь да утрамбуй там хорошенько! — заорал Майкл так, что капельки слюны мне прямо в морду попали.

Хм, может, реальностью он тут заправлять научился, зато зубы чистить по утрам и вечерам до сих пор забывает. Большая ошибка. А вот получил бы счет на приеме у стоматолога в нашей московской клинике, так, наверное, сразу одумался бы.

(как бы тебе щас самому не пришлось Нат в клинику везти. посмотри на нее, этот мудила ее чем-то нешуточно жмыхнул)

И правда — теперь Нацуки стояла только потому, что вес тела на мои многострадальные плечи перенесла. Одной рукой она все еще держалась за живот. Дыхание тяжелое, хрипловатое, с присвистом. Как будто весь дух с одного удара вышибли. Ей однозначно надо к врачу, пусть даже не упрямится. Если к концу нашей беседы больница в городе останется.

(иначе ее батя с тебя три шкуры спустит и в четвертую труп завернет)