Я – утопленник

– Снова бабушка? – спросил я прямо и нутром почувствовал, что угадал. Ну, все, хватит! Решив, что Юлю посвящать в свой план не стоит (все равно будет «против»), я быстро оделся и поспешил на вокзал. Еще не вечер, еще не вечер…

Я несся по улицам, сталкиваясь с прохожими, на метро доехал до Витебского вокзала и через час был в Вырице. Знакомой дорогой я летел к Юлиной даче. Как там говорилось в одном фильме: разберемся, кто из нас холоп!

Калитка закрыта, и я с удовольствием заколотил по ней ногами. Ага, услышали!

– Кто там? – Юлина бабушка появилась на крыльце. Увидав нежданного гостя, замерла.

– Я поговорить пришел, – сказал я.

– Юля не будет с вами говорить, – с холодной вежливостью произнесла бабушка.

Я зловеще усмехнулся:

– А я с вами поговорить пришел. Откройте, пожалуйста.

Бабушка молчала. Впускать меня она не хотела. Шум устраивать, по-видимому, тоже.

– Кто там? – Юлька выглянула из дверного проема. – Андрей…

– Привет. Калитку мне кто-нибудь откроет?

Юля спустилась с крыльца, бабушка отвернулась и быстро исчезла в доме.

– Зачем ты приехал?

– Ты не рада меня видеть?

– Я же просила… Ты что, не понимаешь? Давай завтра встретимся. Ну, зачем ты приехал?

– Хотел тебя увидеть. Пойдем, погуляем?

Юля не успела ответить. Бабушка резво сбежала с крыльца, направляясь к нам. «Сейчас и поговорим», – подумал я, делая шаг навстречу. Я не сразу разглядел, что у нее в руках…

– Зачем вы Юлю против меня настраиваете? Если я вам не нравлюсь, это еще не значит…

– Уходи! – Бабуля выставила перед собой икону. Слепящий и обжигающий свет ударил в глаза, я невольно попятился, закрывая лицо руками. Держа икону перед собой, старушка наступала. Я мог вырвать икону из ее рук, но не смел, ведь здесь была Юля. И позорно пятился к калитке. Яркий свет обжигал прикрывавшие глаза ладони. Вот дьявол!

– Что с тобой, Андрей? – Юля подбежала к нам, но бабушка оттеснила внучку в сторону.

– Уходи! Изыди! – повторяла она. Вытеснив меня за калитку, бабушка остановилась:

– Юля не будет с вами встречаться! Оставьте ее в покое!

– Почему? – потирая обожженные руки, спросил я.

– Вы сами знаете, почему.

На мгновенье я опешил. Но затем рассмеялся:

– Нет, вы скажите, тогда я уйду! Не будете же вы меня с иконой до вокзала провожать?

– Андрей, что происходит?! – крикнула Юля. – Бабушка, что ты делаешь?

Похоже, из нас троих она одна не понимала, в чем дело. Значит, старуха знала, что я мертвец. Но я не собирался ничего рассказывать. Пусть бабка попробует объяснить, зачем она с иконой на человека бросается – посмотрим, как Юлька ее слушать будет!

– Со мной ничего. А у бабушки явно что-то… не в порядке. Ладно, я ухожу.

– Почему ты морщишься?

Чтобы не щуриться от яркого света, я отвел глаза в сторону.

– Потому что мне больно на все это смотреть, – серьезно ответил я и пошел прочь.

– И никогда не приходи сюда! – проговорила бабушка вослед.

– Андрей! Бабушка! Что вы делаете?! – растерянно крикнула Юлька, но я зашагал еще быстрей. Ничего, пусть помучится!

Да, поговорил. Неизвестно, кто еще с кем разобрался. Возвращаясь на станцию, я злобно пинал ногами валявшиеся на тропинке шишки. Если б не Юлька, я взял бы эту икону и… Ладно, проехали. А Юлька сама позвонит. К гадалке не ходи! Я ее знаю. Что бабка ей расскажет? Что я – мертвец? Да внучка сама психиатрам позвонит! А то, что я от иконы пятился, скажу, из вежливости: не стану же я со старушкой драться.

Пришел домой и, не снимая обуви, завалился на диван. Долго и злобно смотрел в потолок, представляя, как выхватываю из бабкиных рук икону и разламываю об ее голову…

– Андрей, тебя к телефону! – из-за двери крикнул сосед. У нас коммуналка, и телефон общий, в коридоре висит. Я нехотя встал и вышел за дверь. Предчувствия не обманули.

Звонила Юля.

– Бабушке стало плохо! Из-за тебя! – плача, выкрикнула она в трубку. – Ее в больницу увезли! Я говорила, чтобы ты не приезжал!

– Юля… – я не был готов к такому, и ее слова выбили меня из колеи. Я был зол, но не на Юльку. – Я не хотел…

– А чего же ты хотел? Ну, зачем ты приехал?!

– Я с тобой хотел увидеться!

– Ты все испортил! Ты никогда меня не слушаешь! Я просила тебя, как человека, а ты!

Она швырнула трубку.

– А я и не человек, – прошептал я, слушая гудки.

…Я включил «Manowar» и высунулся в окно, разглядывая прохожих. От вчерашней размолвки навалилась хандра. Такая, что даже полюбившиеся песни не могли разогнать. Я смотрел на снующих по своим делам людей, и хотелось плюнуть им на головы. Или что-нибудь сбросить. Хотя они тут ни при чем. Злоба на этот мир исподволь захватила так сильно, что я наскоро оделся и выбежал на улицу. Я решил идти к Архипу. Наверное, правильно он говорил тогда: нечего мертвецу среди людей делать!

«Иду топиться», – с веселой злобой думал я, направляясь к Обводному. И представлял, как на глазах у всех встану на парапет и рыбкой сигану в воду. А еще можно взобраться на какой-нибудь из Американских мостов. Эффектно. Интересно, долго искать будут? А скорее всего никто и не заметит. «Муравейник живет. Кто-то лапку сломал – не в счет…» – пел когда-то Цой. Так и есть.