Я – утопленник

Леший долго всматривался в меня. Я понял, что надо смотреть ему в глаза. Тогда он увидит, что я не врун и не лазутчик. Взгляд брызжущих зеленым огнем зрачков был страшен. Они выворачивали наизнанку, шарили под кожей и копошились в кишках…

– Ладно. – Когти-лезвия разжались, и я невольно прикоснулся к шее. – Вижу, что не врешь! Но кто ты есть, чтобы я тебе о камне рассказывал? Какой мне прок?

– Давай я за водкой сбегаю! – спонтанно брякнул я.

Лешак заливисто захохотал:

– Это по мне! Давай, неси! Тогда и поговорим!

Я попил из пруда и отправился к метро. Денег не было, но есть золотая цепочка. Все равно она мне там не понадобится. Труп, он и есть труп, что с золотой цепочкой, что без. Я набрался решимости и спустился в полуподвал. Сколько она может стоить? Пару тысяч, наверное, можно выручить, но здесь ведь не ломбард…

Продавец следил за мной, пока я рассматривал витрину с водкой.

– Подсказать? – снисходительно спросил он. Неделю назад мне удался грабеж, но повторять прошлый сценарий не хотелось. Может, интуиция, может, еще что-то подсказывало мне, что не стоит.

– Две бутылки. Литровых. Вот этой.

Продавец поставил водку на прилавок и склонился над кассой.

– Ой! – громко сказал я. Продавец поднял глаза. Я виновато улыбнулся, шаря по карманам. – Деньги забыл. Что же делать? Позарез надо!

Продавец пожал плечами. Мои руки потянулись к шее, и я быстро снял цепочку:

– Слушай, цепочку отдам! Она золотая, настоящая. Очень надо, понимаешь!

Глаза продавца разглядывали цепочку, я понял, что он принимает решение. Он взял цепочку и внимательно рассмотрел. В этот миг его лицо изменилось, приняв совершенно иное выражение, и я понял, что ему не впервой. Не я первый, не я последний…

– Ладно. Бутылку дам. Одну.

Я не стал спорить. Я просил две, чтобы иметь возможность торговаться. Этого не потребовалось. Я взял бутылку и направился к выходу. Вслед мне раздалось стрекотанье кассы.

Цепочку жаль, но я понял одну вещь: ценить надо то, что помогает тебе здесь и сейчас. Все остальное человеку не нужно. Не стоит думать о вещах и жалеть их, они всего лишь слуги, не друзья.

Я быстро добежал до сада, пролез в дыру и устремился к скамейке, где оставил лешака. Он был там.

– Принес? – спросила волосатая морда, поворачиваясь ко мне. Похоже, он решил не тратить силы на превращения, оставаясь самим собой. Его истинный вид напоминал смесь медведя и человека. Не такой и страшный, если вспомнить подводных тварей.

– Вот, – я отдал бутылку. Как и в первый раз, Леший ловко справился с пробкой и, сунув бутылку в пасть, вылил туда содержимое. Обычный человек упал бы в беспамятстве – лешак же только крякнул.

– Значит, о камне знать хочешь? – подобревшим голосом спросил он.

– Хочу, – кивнул я. – Скажи: правда, что он может все? Все, что захочешь?

– Это кто тебе сказал?

– Утопленник один. Архип.

– Архип? – удивился лешак. – Так он жив еще?

– Ты его знаешь? – в свою очередь, удивился я. Загробный мир тоже оказался тесен.

– Знаю, – неопределенно произнес Леший. – Виделись… Его Слизень часто ко мне присылал с подарками или по нужде какой. Тогда мы еще со Слизнем ладили. Понравился он мне, Архип твой, статный был парень, сильный. Такому бы жить, детишек растить, а он утоп, дурак…

– А камень? – напомнил я. Историю Архипа я уже знал.

– Ладили мы со Слизнем поначалу. Границы соблюдали. Он в мои края не лез, я в его. Потом он камень потерял, а я нашел. Тут наш лад и кончился… Свят-камень силу дает, если внутри сила есть. – Острым когтем лешак ткнул мне в грудь. – Не всякий им владеть может. Водяной мог.

– Почему «мог»?

– Слизень камень потерял, потому как тратил силу напропалую. Вот силушка против него и обернулась. Так что не он камень потерял, а камень – его, понял? – Леший многозначительно взглянул на меня. – А я нашел и назад не верну, что бы ни говорил Водяной. Не украл я, а взял. По праву сильного. Он, раззява, камень не удержал. Дай еще – и второй раз не удержит, а все горячится: ты вор, говорит!

– А сначала чей камень был? – спросил я.

– Сначала? – переспросил Леший. – Сначала не помню. Он всегда на этой земле был, то здесь, то там лежал. Где нужен был, там и лежал. Кому нужен был, тот и брал.

– Так зачем он вообще? – задал я давно вертевшийся на языке вопрос. – Камень этот?

Леший почесал лапой бороду, выдернул клок спутанных поседевших волос, изучил, скривившись, бросил наземь и придавил копытом.

– А деревья для чего? А вода? Облака? А земля, по которой ты ходишь, зачем? Затем и камень, уяснил?

Я не уяснил, зато понял, что задал глупый вопрос. А каков вопрос, таков и ответ.

– А Водяному зачем камень?

– Он город утопить хочет. Не нравится ему, что люди здесь осели, живут, а дани не платят… Слыхал о больших наводнениях?

– Да.

– Его рук дело. Без камня ничего бы он не смог. Но тогда он камень и потерял.

– А тебе он зачем? – спросил я, подбираясь к самому главному.

Брови Лешего сдвинулись:

– Не твоего ума дело!