Я умру завтра

Мне нравится смотреть на мужчину и представлять, что он будет делать, когда я войду к нему раздетой до кончиков пальцев. Я люблю, когда их колотит от нетерпения, когда они гадают, что их ждет, если они будут паиньками. Знаете ли, кое у кого даже перехватывает дыхание. Они давятся словами, роняют шляпы. Оказавшись со мной в постели и распробовав вдруг, что я такое, они сходят с ума, начисто забывая о жене, доме, семье. Между баром и постелью они облизываются, кусают губы и превращаются в полных идиотов, стоит мне вздохнуть.

И не надо думать, что так ведут себя только отдельные личности. Черт побери, да практически все! На стороне они напыщенно морализируют, но стоит лишь закрыться двери, как они превращаются в блудливых котов. И думаете, хоть тут-то они честны? Да провалиться им!

Я своими глазами видела, как эти откровенно блудливые коты начинают терзаться угрызениями совести, не успев застегнуть ширинку, и смотрят на меня не как мужчины, а как паучихи "черная вдова", которые после соития поедают своих партнеров. Они презирают и ненавидят себя, но не желают признаться в этом и выливают грязь на меня. Я хочу вам кое в чем признаться. Чертовски забавно наблюдать, как этих котов выворачивает наизнанку. Мне доводилось видеть, как они корчатся, готовые чуть ли не покончить с собой. Примерно с недельку они маются сексуальным похмельем, хуже, чем с перепоя... а потом снова возвращаются ко мне блудить.

Нет, я не собираюсь предъявлять им претензий. Никто никогда не доставляет мне больших неприятностей. Да и к тому же они хоть как-то заполняют огромную пустоту в моей душе. Не полностью, но все-таки... я теперь легко засыпаю, сытая и удовлетворенная, не то что та разнесчастная девчонка, какой я была в Гудзоне. Когда мне нужен мужчина, я имею его. Они все делают то, что я хочу от них получить, да еще и платят мне. Я умею возбуждать желание, пускай даже тут присутствуют деньги, но я делаю так, что старые секс-игры начинают напоминать любовь. Можете себе представить? Они платят мне за любовь.

Я сама на эти штучки ни разу не покупалась. Они все - сосунками передо мной и просто заглатывают мою прочную наживку. Если я и любила кого, так того, первого, который сидел в Даннеморе, а я ждала его возвращения. Я копила деньги на ребенка и на очередную поездку в Лексингтон.

Вчера у меня был солидный клиент. Мы встретились в закрытом ресторане, очень "бонтонном". Ему шестьдесят семь лет, и недовольство супругой не покидало его с первой брачной ночи. Вот уж кто оказался блудливым котом! Увидь вы его в этом обличье, ни за что не поверили бы своим глазам. Стоило ему прикоснуться ко мне, как он балдел, а что он вытворял в спальне! Достойно особого рассказа. Днем он раскручивал дела, которые касались половины Нью-Йорка, а к вечеру так выматывался, что у него едва хватало сил открыть дверь в мою спальню. Но стоило мне приняться за него, он становился свеженьким как огурчик. Я частенько потешалась над этим старым боровом, который, по сути своей, был классическим старым ханжой. Я смеялась, а он даже не слышал меня... О, вам стоило бы взглянуть на него.

Жесткие складки в уголках ее рта разгладились, и она откинулась на спинку стула. Она с такой силой сплела пальцы, что они побелели.

- Значит, вот почему, - сказал я.

- Что именно? - рассеянно отозвалась она.

- Такова настоящая причина, почему ты стала проституткой.

Нахмурившись, она удивленно посмотрела на меня.

- Ты не была в безвыходном положении. Любой может выпутаться, стоит только страстно пожелать. И твоя жизненная ситуация лишь частично объясняется тем, что тебе не додали любви. Ты и сама не любила по-настоящему, поэтому и не справилась с жизнью...

- Ну вот и вы взялись философствовать.

- Может быть. Но я продолжаю. Беспристрастный ответ на вопрос "почему?" заключается в мести. Ты решила всем отомстить. Нимфомания - лишь предлог, сомнительное оправдание твоих деяний. Тебе так легче. Ты говорила себе, что деньги нужны для "благородных дел": для твоего ребенка, на лечение друга-наркомана. Ты яростно желала посчитаться со всеми ними, не так ли? Они платили за беды, которые постигли тебя. Они платили за тот злосчастный год в исправительной школе Гудзона. Они платили за ту квартирку в Гарлеме и за отцовские синяки и ссадины...

Она задумчиво кивнула:

- И расплатились по полной мере.

- Стоила ли игра свеч?

- Погодите. Скажите мне сначала кое-что. Вы все знаете. Я вижу это по вашим глазам. Меня не заморочить... Неужели общество чище меня?

- То, с которым ты знакома, - нет.

- О'кей. Значит, игра не стоила свеч. А вы можете предложить мне что-то получше?

Я махнул официанту, чтобы он принес счет, и положил на поднос купюру.

- Я обдумаю эту тему, - сказал я, - и напишу тебе.

- Непременно.

- Благодарю за твой рассказ, малышка. - Поднявшись, я помог ей накинуть боа из лисицы. - Могу ли я тебя куда-нибудь подвезти?

Лицо ее осветилось искренней улыбкой.

- Можешь, но лучше не надо.

- Да?

- Клиенту не понравится, - пояснила она. - Проводи лучше меня до такси.