Я умер вчера

– Татьяна Григорьевна, постарайтесь довести до конца те дела, которые можно реально успеть завершить за оставшееся время. Остальное будем передавать другим следователям. Не тратьте время на работу по тем делам, где сроки пока не жмут, завершайте то, что не терпит отлагательства. Вернувшись в свой кабинет, который она делила еще с двумя следователями, Татьяна достала реестр и стала выбирать из списка уголовные дела, отмечая карандашом те, по которым все сроки или уже прошли, или вот-вот истекут. К этому моменту у нее в производстве находилось восемнадцать уголовных дел разной степени сложности: восемь квартирных краж, три разбоя, четыре невероятно ловких мошенничества, одно изнасилование и два убийства. Из этих восемнадцати дел в первую очередь следовало заняться тремя. Разбойное нападение на отделение сбербанка висело на Татьяне уже Бог знает сколько месяцев, вернее, Татьяна приняла дело в январе, когда переехала из Петербурга в Москву и перешла на работу в одно из окружных управлений внутренних дел. А до этого нападением на сбербанк больше полугода занимался другой следователь. Сроки по делу дважды продлевали, но процесс расследования с места не сдвигался, и никаких перспектив закончить его в течение ближайшего месяца Татьяна не видела. Полистав до смешного убогое дело, она со вздохом отложила его в сторону, понимая, что материалы придется передавать третьему следователю и при этом выслушать от начальства все, что причитается. Ладно, не в первый и не в последний раз.

Теперь мошенничество. Эта папка, в отличие от предыдущей, была пухлой, мошенники оказались ребятами разворотливыми и успели «нагреть» почти тридцать человек и около десятка организаций, пока их не поймали. В настоящий момент шесть членов преступной группы находились под стражей, но делу никак не удавалось придать законченный вид и составить обвинительное заключение, потому что, как обычно в таких случаях, возникали сложности с потерпевшими. Почти все они были не москвичами, и их розыск и допрос требовали много времени. Люди не сидели на месте, они разъезжали по всей стране, выезжали за границу на отдых или по делам, отказывались давать показания, потом все-таки давали их, но путались, ошибались, лгали, отказывались от сказанного. Нужно было проводить очные ставки и опознания, а время шло, шло… Такие дела Татьяна любила и, когда удавалось благополучно дотащить их до суда, счастливо вздыхала, шла в магазин и покупала себе какую-нибудь милую женскую глупость вроде зажима для шейного платка или очередного лака для ногтей.

И, наконец, убийство. Почти двухмесячной давности. Материалов в папке немало, а толку – чуть. И двухмесячный срок близится к концу, нужно либо выносить постановление и приостанавливать дело «в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности», либо получать разрешение на продление срока предварительного следствия. Приостанавливать дела следователь Образцова терпеть не могла. И хотя в этом не было ничего особенного и никого за этого сильно не ругали, для нее самой каждое приостановленное дело превращалось в маленькую трагедию. Приостановить дело для нее означало публично расписаться в полной беспомощности, в том, что она больше ничего придумать не может, что она исчерпала ресурсы своего интеллекта и фантазии. Ей каждый раз казалось, что кто-нибудь, начальник, например, или прокурор по надзору за следствием, или просто коллега-следователь посмотрит дело и тут же найдет массу «проколов» и «дырок», придумает новые, лежащие на поверхности версии, которые Татьяна не додумалась выдвинуть и проверить, обнаружит несостыковки в показаниях, уцепившись за которые можно было вытянуть необходимую информацию, но которые Татьяна проглядела.

Суть же состояла в следующем. Труп молодой женщины по имени Инна Пашкова был обнаружен в ее собственной квартире. Проживала Пашкова одна, и тело обнаружила милиция, когда взломали дверь по заявлению соседей о том, что Инны давно не видно, а из квартиры исходит подозрительный неприятный запах. На теле погибшей были множественные следы истязаний и пыток, она умерла от потери крови.