Я ухожу. Прощай навеки. Твоя душа.

 - То есть хочу, — поправился я, чтобы не обидеть таксиста, — но… мне некуда сейчас ехать… я направляюсь в издательство.

 - Мой барабан! — напомнил мне мальчик с заднего сиденья. Кажется, он задремал, но наш разговор разбудил его. — Не забудьте барабан!

 - Да, конечно, — кивнул я, делая шаг обратно к барабану.

 Но я не успел. Потому что женщина, проявляя совсем не женскую прыть, очень быстро обежала машину и уселась на инструмент, на мое, еще не остывшее, место. Усевшись и оправив платье, она победно взглянула на меня.

 - Вам что, — пояснила она свое поведение, — вы–то сейчас уедете. А нам еще битый час сидеть тут и ждать трамвая.

 - График, — сказал мальчик, высовываясь в окно такси.

 А спутник женщины, выказывая полную с ней солидарность и распрощавшись со своей робостью, почти уверенным шагом обошел такси и тоже присел на краешек инструмента, рядом с ней.

 - Но позвольте, — возразил я. — Я не могу уехать без этой вещи.

 - Так не езжайте, — равнодушно пожала плечами дама.

 - Не езжайте, — как эхо повторил ее спутник.

 - Но вы же прекрасно понимаете, что я должен ехать, — попытался я убедить их, налегая на «должен». — Меня ждет такси, видите?

 С последними словами я повернулся к машине, так, чтобы мое «видите?» было одновременно и обращением к водителю: вот, посмотрите, не я виноват в том, что вам приходится ждать.

 Парочка равнодушно посмотрела на машину, на лицо шофера, уже начинавшего терять терпение, на барабан, на меня.

 - Наверное, следует вызвать полицию, — произнес таксист угрожающе.

 - Да, — согласился я. — Будьте любезны, сообщите им по рации.

 - У меня нет рации, — ответил водитель, снова принимаясь за вязание. Наверное, он совсем отчаялся уехать сегодня с этого места.

 - Как же это у вас нет рации?! — удивилась дама. — То есть, если с пассажиром что–то случится, вы не сможете даже известить кого следует?

 - Ужас! — последовал тихий возглас ее спутника.

 - Да как же можно ездить в нашем такси! — продолжила возмущаться женщина. — Что за разгильдяйство! Куда смотрят власти?! Даже в такси гражданин не может чувствовать себя в безопасности!

 - У меня есть рация, — пояснил шофер. — Просто она сломалась.

 - А, — вздохнула женщина уже успокоенно.

 - Вот видите, — обратилась она ко мне, — у него все же есть рация, зря вы волновались.

 - Совершенно напрасно, — подтвердил ее спутник.

 Действительно, мне стало намного спокойнее. Я даже почувствовал себя ютно на этой неуютной улице. Все же безопасность жизни значит для простого обывателя, вроде меня, очень много.

 Меня подспудно тревожила только одна мысль. Вернее — две. Во–первых, мне надо было ехать. Во–вторых, я не мог уехать без барабана, а значит мне следовало как–то выручить мой барабан.

 Между тем, эта пара, кажется, совершенно не собиралась идти на мировую. Они поудобнее устроились на инструменте, прижались друг к другу. Дама закурила длинную сигарету, положив голову спутнику на плечо. Он снова, как и ранее, положил свою голову на ее прическу.

 На их лицах отображалось полное умиротворение, словно иначе как сложившись головами (ну а как еще выразить? не расписывать же еще раз, как они клали свои головы: она на плечо спутнику, а тот — сверху на ее голову), сидя на чужом барабане посреди ночной сентябрьской улицы, они просто не могли существовать.

 Раздался сигнал, который был так резок и неожиданен, я бы даже сказал неуместен посреди этой идиллии, что я подпрыгнул на месте.

 Как я тут же понял, это таксист нажал на клаксон — то ли случайно, то ли желая таким образом поторопить меня.

 Но как тут же выяснилось, этот резкий сигнал не был случайным. Таксист наклонился к дверце с моей стороны и смотрел на меня нетерпеливо и осуждающе.

 Нужно было что–то делать. Нельзя было больше ждать, пока эта парочка надумает покинуть барабан, да и надеяться на это было бы по крайней мере смешно. Они совершенно очевидно не собирались уходить, пока не придет трамвай. Вновь уснувший и теперь разбуженный клаксоном мальчик тоже выглянул в окно. Его небесно–голубые глаза смотрели на меня, кажется, тоже с укором.

 Но что я мог сделать! Не стаскивать же мне, в конце концов, эту милующуюся парочку с барабана силой! Да я и совсем не был уверен, что дама не даст мне достойного отпора. Что касается ее спутника, то с ним я бы, наверное, справился. Но перед этой женщиной я почему–то робел. К тому же, я так и не выяснил, кто такая Жанна.

 - Послушайте, — вдруг обратилась ко мне дама. — А куда вы едете? Быть может, мы уедем вместе с вами?

 Такой возможности я не предусмотрел, но сейчас она мне понравилась — это был шанс поднять их с барабана.

 - А куда мы едем? — спросил я у таксиста, который давно уже вернулся к своему занятию. Его сомбреро (то, которое он предположительно вязал, а не то, которое было у него на голове) увеличилось в размере еще больше.

 - Обратно, — буркнул он, не отрываясь от вывязывания петель.