Я ухожу, любимый

— Хорошо. Я подожду неподалеку.

— Ты издеваешься?! Я не хочу тебя видеть! Не хочу!

— Я уже понял. Но никуда не уеду, пока мы не увидимся.

— Что ты ко мне привязался?! — мой голос срывается на крик. Я себя не контролирую. — Вали к своим бабам, Акрам!!! Я видеть тебя не могу! Знать тебя не хочу! И перестань мне названивать! Иди развлекайся дальше! Теперь ты никому ничего не должен!

Нервозно разъединяю вызов. Дышу часто-часто. Стараюсь успокоиться, но выходит у меня это прескверно.

— Что такое…? — с осторожностью осведомляется Оля.

— Он прилетел! И едет сюда!

Глава 17

— А это не он стоит? — растерянно моргает подруга. Мы, не сговариваясь, синхронно замедляем ход и останавливаемся.

Взгляд мой сам собой мчится вперед и, почти обезумев, обнимает Акрама. Сердце болит о нем. О нас. О том, чего уже никогда не будет.

Акрам как всегда выглядит величаво: достойно, благородно. Статус и превосходство чувствуются за версту.

Гордый разворот плеч, крепкая фигура, уверенная походка. Акрам, завидев нас с Олей, медленно, но решительно направляется к нам, впиваясь глазами в мое лицо. Ловит мой страдающий взор, держит крепко и не отпускает.

В его руках небольшая кожаная дорожная сумка.

Нас с Олей не было целый день. Мы умчались в город еще с утра. Неужто все это время он прождал меня у ворот?

Чувство совестливости не дает покоя, кроша остатки испаряющегося самообладания. Мне очень сложно сдержаться и не броситься в его объятия. Как раньше… но нашему «раньше» пришел конец, и мне приходится приложить титанические усилия, чтобы внешне остаться холодной.

— Я не могу… — шепчу я в панике. Его взгляд, до краев наполненный виной и раскаянием, полосует душу, бросает меня в пучину отчаяния. На глаза наворачиваются слезы. Потому что в памяти предательски встают моменты, когда я ждала его дома, а он был с другими, принося домой шлейф чужих приторных духов. Это невозможно вытерпеть. Да и собрать себя по осколкам после всего оказалось непросто. — Можно я развернусь и уйду? Я не хочу его видеть… — тихо всхлипываю, качая головой.

— Надо. Хотя бы раз спокойно обсудите, — сочувственно вздыхает подруга. — Если хочешь — прогони его. Но только не убегай.

Я ощущаю себя жалкой под его молчаливым давлением. Все, на что меня хватает, — это вымолвить сухое:

— Ты зря прилетел.

Он не отвечает, упрямо всматриваясь в мои глаза. Долго. Слезы я уже успела смахнуть. Вроде бы держусь.

— Акрам, — вдруг выдает он, обращаясь к Лельке, и протягивает ей руку.

— Оля, — в смятении отзывается подруга и озадаченно отвечает на рукопожатие.

— Рад знакомству. Вы не против, если я украду Зорину… на полчаса-час?

У меня отвисает челюсть.

— Я могу пригласить в дом. Поговорите там… — смущенно предлагает Оля.

— Благодарю. Если выпадет такая возможность, то я воспользуюсь вашим предложением в другой раз, — твердо отказывается Акрам, оставляя себе лазейку на будущее, и переводит на меня серьезный взор.

Оля без лишних слов уходит, оставляя меня наедине с моим прошлым.

— Я тоже хочу уйти. И ни о чем с тобой не разговаривать, — без обиняков заявляю я и пытаюсь обойти его. Но, конечно же, у меня ничего не выходит. Акрам приехал не для того, чтобы закрыли дверь перед его носом.

— Я вижу.

Его пальцы тут же смыкаются вокруг моего запястья, он осторожно, но вплотную притягивает меня к себе. Прикасается не как победитель, а как проигравший: повержено, побеждено.

Я его таким мрачным никогда не видела.

— Зорина…

— Отойди, — удручено вырываю руку я и опускаю взгляд, выдавливая из себя неприятные слова: — Ты наверняка даже руки после своих женщин не помыл.

Смотреть на него нет сил. Я не желаю видеть в его глазах ответ. Никакой!

Акрам больше до меня не дотрагивается.

— Я приехал извиниться.

Я неосознанно вскидываю голову. Извиниться? А на кой черт мне нужны его извинения?! Мне нужно было от него не это! Не сожаление! Не раскаяние! А чувства! Привязанность! Уважение! Но ничего из этого и близко не было! Так какой смысл в его «прости»? Наши последние полгода превратились для меня в ад!

— Ну тогда ладно. Это полностью меняет дело, — я слегка иронизирую. — Если ты уже до конца извинился, я тогда пойду.

— Пойдешь! — Тон его твердеет. — Со мной и пойдешь.

— Ты просил пять минут. Я тебе их подарила.

— Как видишь, этого не хватило.

— Как обычно. Когда тебе всегда чего-то не хватает.

Пытаюсь вновь обойти его, но он обхватывает меня за талию и привлекает к себе. Лбом касается моего лба. Дыхание его дрожит. Его самого трясет — я только сейчас это понимаю.

— Не могу я без тебя. Никак. Ну прости ты меня, пожалуйста.

Он носом трется о мой висок, вдыхает мой запах, меня держит крепко, не позволяя вырваться. Движения его порывистые, нервные.

— Пожалуйста, — шепчет в исступлении. — Давай попробуем заново. Давай попробуем договориться. Давай попробуем…

Рвет меня на кусочки. Сминает мою душу. Чтобы затем вновь швырнуть об стенку…

Мне хочется кричать. Кричать и умолять оставить меня в покое. Убраться к своим… всем этим многочисленным…