Я ухожу, любимый

— Я проясняю ситуацию. Мы никогда друг другу не принадлежали, и пора заканчивать, — бью правдой, но Ире она ой как не нравится.

— Это из-за нее?! Из-за этой твоей?!

— Полегче, Ира. Я не разрешал грубо выражаться в ее сторону.

— Ах ты… Ты меня обманывал!

— В чем? Я что-то обещал?

— Но… я думала…

— Ты обо всем знала. Скажешь нет?

— Какой же ты подлец! Наигрался и до свидания?!

— Ты вроде не страдала.

— Я…. Ты… да ты просто…

— Ну? — роняю я равнодушно. Хочу с этим покончить и уехать.

— Кобель!

— Ты сама не была против.

— Да что б она тебя бросила! Завтра же!

Ира бы прыгала от восторга, если бы узнала, что ее проклятие уже сбылось.

Глава 15

— Руки прочь! — Леля шутливо бьет по пальцам супруга. — Он только к утру пропитается!

— К утру?! — громко возмущается разочарованный Дима. — Я что, слюной должен за ночь захлебнуться?!

Лелька сама собрала торт и полила глазурью.

— Ничего, потерпишь, утром отрежу тебе самый большой кусок! — Олечка грозит пальцем любимому.

— Да я с такими запахами не доживу до утра!

— Не прибедняйся, ничего с тобой не случится!

— Вот же! Генерал в юбке.

Они мило пререкаются, а я убираю со стола остатки продуктов и посуду, улыбаясь, наблюдаю за будущими родителями.

Дима у Оли высокий статный брюнет. Широкоплечий смуглый красавец. По словам подруги, она влюбилась в него с первого взгляда. А парень хоть и ворчит на жену, и притворно сердится, все равно на Олю смотрит с нескрываемым обожанием, мимолетно до нее дотрагивается, без слов демонстрируя, кому принадлежит эта женщина, и сам наслаждается даже скромными прикосновениями.

Я чувствую себя уже вполне нормально. Голова не кружится, слабости нет, руки не дрожат.

Дима уходит с кухни, а Оля начинает переставлять кастрюли в холодильнике, чтобы освободить полку под огромный торт.

— Ставь сюда, — весело руководит подруга, а глазки ее переливаются счастьем.

— Ну точно — генерал! — подкалываю я Лелю словами ее мужа.

— Димка тебя научит плохому, он умеет, — смеется Оля, а я тянусь к торту.

Он, конечно, вышел шикарным: большой, тяжелый, аппетитный. Руки чешутся наплевать на все, отрезать себе огромный кусок и проглотить в один присест.

Я поднимаю круглое тяжелое блюдо. Насыщенный шоколадный запах тут же прицельно бьет в нос, заставляя меня поморщиться и задержать дыхание. Желудок вдруг восстает против приторного аромата какао, мгновенно реагируя на него противными спазмами.

Меня мутит, горький неприятный ком подступает к горлу, я совершенно не успеваю отреагировать. Внезапно на меня обрушивается настоящий шквал тягостных ощущений: резкая слабость и противная духота одолевают, в гортани неприятно жжет.

Тяжелая тарелка оттягивает руки, заставляя меня в последний момент удержать ношу.

Боже, я смотреть на этот торт не могу, а его запах… Желудок сейчас опорожнится… мышцы живота стремительно сокращаются, я уже сгибаюсь пополам и срываюсь с места.

Толкаю торт на стол и несусь вперед. Откуда-то издалека доносится звон разбитой посуды, но я в последние секунды успеваю забежать в ванную комнату, и меня выворачивает наизнанку. Трижды.

Я даже не успела плотно прикрыть за собой дверь. Позорище.

После ко мне начинают возвращаться привычные ощущения. И уже не так душно. И тошнота проходит, уводя за собою слабость.

Зато теперь играют красками чувство неловкости и стыда.

— Зо-оорь? — осторожно приближается подруга и успокаивающе гладит меня по спине. — Ты как?

В глазах Оли прячется беспокойство.

— Нормально, — отвечаю я бодро, стараясь отдышаться. Воздух не помещается в легких, я все еще часто дышу.

— Ты вся бледная. Иди полежи… — настаивает Оля.

— Мне лучше. Извини, что-то я… Надеюсь, это не заразная инфекция.

— Еще неизвестно, что лучше, — кисло роняет подруга.

— Что ты имеешь в виду? — растерянно гляжу я на нее, выходя из ванной.

Взгляд мой устремляется в сторону кухни. Я потрясенно замираю.

Ох… нет!

На полу прямо в осколках лежит… наш перекошенный торт. Слов нет. Мы же так старались! Какой же убогой я себя сейчас чувствую!

— Ох! Оль, прости, пожалуйста. Я… я обязательно испеку новый… завтра же! Не расстраивайся, пожалуйста!

— Не стоит, потом переделаем вместе. Ты как себя чувствуешь, Зорь?

В ее голосе столько беспокойства и скрытого подозрения…

— Все хорошо. Мне полегчало.

Оля идет за мной по пятам. Заставляет прилечь, а меня снова начинает слегка мутить.

— Что с тобой? Ты не хочешь ничем важным со мной поделиться? — пристально глядит подруга. Испытующе меня разглядывает.

— Ты о чем? — непонимающе моргаю я. — У меня нет от тебя секретов.

— Зорь. А вы с Акрамом предохранялись?

Оставшаяся краска мигом сходит с моего лица.

Плохое предчувствие снедает душу. Мы… ну, мы… вообще-то…

— Ээээ… дааа… — неуверенно тяну я. Догадка выходит слишком яркой. Черт… черт!!!

— Всегда? — тихонько настаивает Леля.

— Почти, — сокрушенно бормочу я себе под нос, отводя поверженный взор в сторону и пропуская удар в солнечное сплетение.

Тот раз мне не забыть, пожалуй, никогда. Настоящее пламя. Как взрыв, вспышка, а ударной волной окатывает только сейчас…

— Зорь, когда я о беременности узнала, мне было так же плохо, — добивает меня Леля.