Я твоё отражение

Да, он просто псих, ну а я чем лучше?! Как это до меня раньше не дошло то, что доверенный замыслил нечто глупое и безрассудное, да еще действовал без моего ведома? Мне следовало раскрыть глаза раньше, понять, что Вадик изменился и смотрит на меня другим взглядом, не быть такой тупицей и больше размышлять о делах реальных! Да, да, да, я всего этого не делала, за что и расплачиваюсь теперь сполна. Меня отравили какой-то опасной дрянью, поместили в эту… больницу? Тюрьму? В моем случае эти два разных по своему значению слова сливаются воедино, поэтому без разницы, как обозвать место моего заключения. Вадик что-то болтал насчет своего брата, который является владельцем клиники, а значит, наверняка приставил к моей палате надзирателей. Черт, интересно, он такой же ненормальный, как и мой доверенный? В любом случае, мне стоит как можно быстрее это прояснить.

Я добрела до окна и сквозь сварные решетки попыталась рассмотреть пейзаж снаружи. Та-ак… судя по всему, мы не в городе; скорее, эта идиотская клиника находится в одном из поселков, а может быть, в какой-нибудь деревне или селе… Вот так с ходу трудно определить, тем более, что решетки мешают как следует все разглядеть. Ясно одно — меня держат на втором этаже. Даже если б на окнах не было решеток, не уверена, что смогла бы спуститься вниз посредством окна — все же до альпиниста мне далеко, да и не приходилось мне никогда заниматься подобными вещами. В молодости, помнится, я проворно влезала в окна первых этажей заброшенных домов, но это ведь совсем другое.

На всякий случай я внимательно осмотрела оконные решетки. Итак, установлены вертикально, произведены из круглой арматуры диаметром около 12, а может, и больше, миллиметров. Радует, что ширина между двумя прутьями приличная; если бы вдруг кто-то нерасторопный «позабыл» где-нибудь поблизости болгарку, ножовку по металлу или какой-нибудь приличный резак, то у меня автоматически появился бы маленький шанс… Но я, разумеется, понимаю, что строительным инструментам в этой клинике взяться неоткуда, а значит, нет смысла приглядываться к решеткам. Этот способ побега для меня недоступен.

Подавив в себе стихийный приступ красноречия, грозящий излиться в отменный поток брани, я отлипла от окна и покосилась в сторону двери. Заметила зеркало, на которое не обратила внимания раньше; оценила свой паршивый внешний вид. Господи, неужели ЭТО так мотивирует Вадика, что доверенный без колебаний решил обрубить все концы и подчинить меня своей воле? Да он просто сумасшедший…

Сейчас мне некому было демонстрировать свою красоту, поэтому зеркало недолго пользовалось моим вниманием. Равнодушно пройдя мимо него, я схватилась за дверную ручку и, поколебавшись с пару секунд, осторожно нажала на нее. Я ожидала даже того, что дверь окажется заперта, однако это было не так — очень скоро я смогла высунуться из палаты, и…

Черт. Внушительного вида паренек, вольготно развалившийся на диванчике справа, тут же оторвал взгляд от развернутой газеты и внимательно посмотрел в мою сторону. Мне не надо было иметь сокрушительное логическое мышление для того, чтобы понять — эта глыба мускулов никуда меня не выпустит.

Но отступать, как говорится, уже поздно — позади, впрочем, как и впереди, одна и та же нерадостная перспектива. Кто знает, а вдруг мозгов в этой мордастой черепушке не больше, чем извилин у утки?

Я отважно сделала шаг, во всей красе показываясь в коридоре, и парень тут же среагировал — аккуратно сложил газету и, поднявшись, оказался рядом со мной.

Вернитесь в палату, — сухо посоветовал он мне, нависнув подобно грозовой туче.

Я… Мне… Что-то нехорошо, — я неловко развела руками и с силой закусила губу.

Вернитесь в палату.

Этот робот определенно действует мне на нервы. Кто запрограммировал в его плоский мозг одну-единственную тупую фразу? Сам Вадик или его братец?

Я покачнулась и, с силой вцепившись пальцами в дверной косяк, с видом мученицы плавно осела на пол. Мои глаза закатились, а пальцы очень медленно разжались… Парень опешил — такого он, конечно, не ожидал. И как назло (для него) в коридоре не было видно ни единой души; никто не мог вызвать врача, кроме самого охранника. Осторожно приоткрыв один глаз, так, чтобы он не заметил, я едва не фыркнула, когда увидела растерянное выражение на вытянувшейся физиономии.

Эй, открой глаза, — встревожено позвал меня охранник, опускаясь рядом на корточках и хватая меня за плечи. — Давай, не дури.

Но я, конечно, не собиралась идти ему навстречу и старательно исполняла свою роль. Парень заерзал — он не имел понятия о том, что ему следует делать. С одной стороны, он не мог меня оставить, а с другой — Вадик наверняка шкуру сдерет, если со мной что-нибудь случится. Мне даже стало интересно узнать о том, как же поступит мой охранник.