Я твой враг

Он чувствует мой страх. Более того, пьет его с наслаждением. Но я не собираюсь оправдываться. Здесь нет моей вины.

— Ты запер меня, словно я собственность, а не человек. Не знаю, кому такое отношение может нравиться, но точно не мне. Ты помог мне, и я благодарна тебе. Но это не дает тебе права так со мной поступать.

В его прищуренном взгляде не могу прочитать ни единой мысли, ни единой эмоции. Черная, удушающая тьма.

Молчание длится слишком долго. Оно пугает меня до чертиков. К горлу подкатывает тошнота. И когда я уже в секунде до обморока, Исай вдруг отстраняется, и протягивает мне упаковку мороженого.

— Я не люблю, когда не держат слова. Ты расстроила меня, сбежав из моего кабинета, — он опускает глаза на коробку в моих руках. — Потому что прошлое фисташковое мне пришлось выкинуть. Ты не дождалась меня, крылышко. А я очень просил тебя сделать это...

Перевожу удивленный взгляд на сладость, а потом возвращаю к нему. Сейчас на губах Исая улыбка, и этот здоровяк в одну секунду превращается из пугающего зверя в доброго и милого великана.

Но я не уверена, что впускать его ночью в свой дом – хорошая затея.

— Уже поздно... — слетает шепот с моих губ.

— Ты собралась выкинуть меня на улицу в ночь? Крылышко, ты совсем без сердца, да?

Прикрываю глаза, понимая, что он не уйдет. Да и его шутки больше не способны запутать меня. Я знаю, кто такой Исай. Но сейчас у меня нет сил, чтобы спорить с ним.

— Хорошо, проходи.

Он кивает и тут же сбрасывает свои огромные ботинки у обувницы. Я все еще стою в проходе.

— Куртку на вешалку.

Хмурится, но послушно стягивает ее с себя. На нем черная футболка и синие джинсы. Волосы Исая заплетены в хвост. Он вручает мне куртку.

— А ты сам не можешь повесить?

Удивленный моим заявлением, переводит взгляд на вешалку.

— Я понимаю, ты хозяин, а я официантка. Но сейчас мы у меня дома. Будь добр, поухаживай за собой сам.

Он забирает куртку из моих рук.

— Что-то ты не была такой храброй позавчера с Олегом. К нему и на стульчик рядом присела, — проговорил с обидой в голосе. Но послушно повесил куртку.

Я хотела сказать ему, что это другое, но замерла испуганно, так не издав и звука. На его боку, на кожаных ремнях, пересекающих всю спину, находилась кабура. А в ней...

Исай повернулся ко мне и замер.

— Что с лицом? Тебе плохо?

— Пистолет. Прости, но я не пущу тебя с ним в квартиру.

— Не думал, что ты такая трусиха, — усмехнулся. — Но я не оставлю его. Просто, не обращай на него внимания.

— И для чего он тебе здесь? Пристрелить меня, когда я снова не сдержу слова? Нет, Исай, я боюсь оружия. И я не хочу иметь с ним ничего общего.

Видимо, все было написано на моем лице. Он посмотрел на меня с высоты своего роста, и сейчас в его взгляде отчетливо читалось раздражение. Понимаю, что выгляжу смешной в его глазах, но если на нем будет оружие, я не смогу даже нормально разговаривать с Гессом. Все мои мысли снова будут с тем убитым мужчиной.

Исай вытаскивает из кобуры пистолет, и. разрядив магазин, кладет ствол на полку.

— Довольна?

— Мой руки, первая дверь направо. Я возьму ложки.

Он хмурится.

— Нет, тут определенно что-то не так. Твой тон, он бесит меня. Но я пойду мыть руки.

Исай уходит в сторону ванной комнаты, а я, все еще не зная, как реагировать на происходящее, направляюсь в кухню.

По дороге заглядываю в комнату к Мире. Она спит. На кухне ставлю чайник и беру чайные ложки. Господи, что я делаю? Зачем я впустила его ночью в квартиру? Я очень устала, мне нужно спать, да еще и сестра за стенкой, которой в любую минуту может потребоваться помощь.

В этот момент в кармане вибрирует телефон. Сообщение от Демида. При виде его имени, сердце начинает стучать о ребра.

«Я выиграл! Полторы минуты, Белка! Теперь ты мой постоянный талисман, гордись.»

Улыбнулась, убирая телефон в карман. Ну и дуралей! Можно подумать, если бы он плохо дрался, ему помогли бы мои бинты.

— У тебя уютная квартира, — раздается за спиной голос Исая. Обернувшись, вздрагиваю от неожиданности.

— Вот, держи. — вручаю ему коробку с мороженным и ложками. — Идем, — толкаю в спину, в сторону своей комнаты.

Когда мы проходим внутрь, Исай ставит мороженое на стол, а сам принимается расхаживать по комнате и рассматривать фотографии на стенах. Заметив валяющийся лифчик на кровати, спешу собрать его и спрятать в шкаф.

— Прости, что на кухне не посадила, боюсь, сестру разбудим. Ей сегодня не очень.

Он оборачивается, я замираю. Сейчас на его лице такая улыбка хитрая.

— Хорошо, что мы не в кухне. Мне нравится твоя комната, — улыбается, и наглым образом, опускается на мою кровать.

— Особенно это розовое одеяло. Почему то я так и представлял твою комнату, крылышко. Ты любишь пони, мягких мишек и прочую девчачью хрень, — произносит с хитрым прищуром.