Я третий нанесла удар

— Люси Спарроу, — сказал Алекс. — Номер восемь, последний.

— Да, — Паркер заглянул в блокнот. — Первая моя мысль, когда я начал допросы и даже еще раньше, была найти человека с мотивом убийства и без алиби. Так вот, у Люси Спарроу нет никакого мотива убивать Айона. В этом любовном четырехугольнике она могла бы скорее убить Сару, что было бы понятно, и такое убийство имело бы мотив. Могла, еще куда бы ни шло, убить Спарроу — это тоже можно вообразить. Но Айона? Убить Айона, единственной виной которого являлось то обстоятельство, что он оказался обманутым мужем, как и она — обманутой женой? Нет. Она могла бы пойти к Айону и рассказать ему о Саре и Спарроу. Но из всех людей в доме, исключая прислугу и тебя, Люси Спарроу имела меньше всех причин убивать Айона. Вообще не было ни одной причины.

— У Люси Спарроу была причина, — спокойно сказал Алекс. — И из всех людей в Саншайн Мэнор только одна она могла совершить убийство именно так. А причина лежит передо мной как на ладони с момента, когда я начал готовить план моей книги.

XVIII «Убила, отпираться я не стану…»

— Как это? — Паркер закрыл блокнот. — Что общего у твоей книжки со всем тем, что здесь произошло?

— Когда вчера я начал составлять ее план, то, разумеется, отбросил все абсурдные идеи о конкурентной борьбе. Принялся искать мотивы для убийцы. Как модель я взял этих самых людей… Айон оказался тем, кого должны были убить… Люси же Спарроу годилась на роль убийцы при условии…

— При каком? — быстро спросил Паркер и заглянул в блокнот.

— При условии, что убийство «повиснет» на Саре Драммонд. Но начнем сначала. Люси начинает понимать, что ее муж любит Сару. Не очень трудно заметить, что Спарроу не мастер покорять женщин. Я сам слышал, как он говорил ночью Саре, что Люси наверняка догадывается. Подойди она к Айону и открой ему глаза, тот мог бы бросить Сару. Но собственный муж был бы потерян для Люси навсегда. Он любил Сару. Даже вчера, когда Сара решительно отказала ему, Спарроу не хотел возвратиться к Люси. Собирался сам уехать в Америку. А что случилось бы, разразись крупный скандал? Да Люси Спарроу и не принадлежит к тем людям, которые привыкли жаловаться, так мне кажется. Убей она Сару, подозрения пали бы на нее, ведь именно ей, более чем кому другому, смерть Сары принесла бы пользу. Спарроу сам тотчас бы во всем разобрался, даже если бы полиция и не установила убийцу. А Люси Спарроу никак не желала провести остаток жизни в тюрьме. Наоборот, она с радостью увидела бы там Сару. И тогда поняла, что убийство Айона Драммонда для нее неотвратимо, и ей не останется ничего другого.

— Как это? — снова спросил Паркер. — Что натолкнуло тебя на такой вывод?

— Потому что только убийство Айона, в результате которого Сара оказалась бы преступницей, решало три проблемы:

а) навсегда убирало с дороги Сару. Люси одновременно избавлялась от соперницы и мстила самому ненавистному человеку,

б) Спарроу после такого удара возвращался к ней с чувством вины и в дальнейшем никогда без содрогания не мог вспоминать о прошлом,

в) Спарроу и она собирали все лавры и почести, которые давало сделанное совместно с Айоном открытие. Спарроу, который не стоял вровень с Айоном, внезапно вырастал и выходил из тени индивидуальности Айона, что также немаловажно для их будущей жизни. Конечно, исследования они вели вдвоем, но, как пишется в энциклопедиях, после смерти Драммонда закончил их и опубликовал (читай: собрал весь урожай) Гарольд Спарроу. При этом Спарроу оказывался абсолютно невиновным и ничего не подозревавшим. Но я думаю, что третий мотив был не главный. Люси очень любила Спарроу и ненавидела Сару. Для нее это была единственная возможность, и она использовала ее. Кстати, этот план, если не принимать во внимание некоторые его дефекты, оказался гениальным.