Я тебя вижу

Я просматриваю снимки в поисках своего. Нажимаю на «Больше фотографий», чтобы загрузить вторую страницу, затем третью. А вот и я. То самое фото из «Газетт» – взятый на «Фейсбуке» снимок со свадьбы моей кузины.

Нажмите, чтобы загрузить.

Я не колеблюсь.

Занесено: в пятницу, 13 ноября.

Белая.

Под тридцать.

Волосы светлые, обычно подвязанные.

Дважды читаю точный перечень своих поездов, описание пальто, которое сейчас ношу, краткое представление моей внешности. Осознавая всю нелепость, злюсь на то, что мне приписали с двенадцатого по четырнадцатый размер, хотя у меня четырнадцатого только джинсы.

Ленни протирает столы и шумно переворачивает стулья, давая понять, что я злоупотребила гостеприимством. Пытаюсь встать, но ноги не слушаются. Теперь мне понятно, что и сегодняшнее столкновение с Люком Фридландом, и то, что он оказался рядом, когда я едва не упала на рельсы, не было случайностью.

Люк Фридланд скачал мой маршрут.

А кто еще это сделал?

Когда Саймон возвращается домой, я уже ложусь спать. Он так рад меня видеть, что меня охватывает растерянность. Как может лгать настолько влюбленный мужчина?

– Как там Эндж?

Мне вдруг приходит в голову, что он, возможно, даже не ездил к сестре. Ведь если врал о работе, то и про что угодно другое мог? В ушах звенят слова Джастина, и я с незнакомой настороженностью гляжу на Саймона.

– Отлично. Она шлет тебе привет.

– Удачный день на работе? – спрашиваю я.

Он стягивает брюки, бросает их вместе с рубашкой на пол и забирается в постель. «Скажи мне, – думаю я. – Скажи сейчас, и все будет хорошо. Скажи, что никогда не работал в “Телеграф”, что ты младший репортер в какой-нибудь местной газетенке или вообще не журналист, что ты выдумал это, стараясь произвести на меня впечатление, а на самом деле работаешь на фритюре в «Макдоналдсе». Просто скажи мне правду».

Но он не говорит. Гладит мой живот, водит большими пальцами по бедрам.

– Вполне неплохой. Полыхнула та история с расходами члена парламента, так что дел было по горло.

Я сбита с толку. В обеденный перерыв выскакивала за сэндвичем для Грэхема и видела эту историю. В голове начинает пульсировать. Мне нужно знать правду.

– Я звонила в «Телеграф».

Саймон бледнеет.

– Ты не отвечал на звонки, а по дороге с работы кое-что произошло, я расстроилась и хотела поговорить с тобой.

– Что произошло? Ты в порядке?

Я не обращаю внимания на его беспокойство.

– Оператор коммутатора никогда не слышала о тебе.

Отталкиваю его ладони от своей талии. Наступает пауза, и в тишине щелкает, включаясь, центральное отопление.

– Я как раз собирался тебе рассказать.

– Что рассказать? Что лгал мне? Что выдумал работу, которая, по твоему мнению, произведет на меня впечатление?

– Нет! Я ничего не выдумывал! Боже, Зоуи, что ты обо мне думаешь?

– Ты действительно хочешь, чтобы я ответила?

Неудивительно, что он так сопротивлялся, когда я предложила взять Кэти на стажировку, и огрызался, когда просила написать статью об этих газетных объявлениях.

– Я работал в «Телеграф». А потом… – Он замолкает, откатывается от меня и напряженно смотрит в потолок. – Потом меня сократили.

Я слышу стыд в его голосе и не могу понять: это из-за потери работы или из-за того, что Саймон нас обманывал.

– Но почему? Ты пробыл там… сколько? Больше двадцати лет.

Саймон издает глухой смешок.

– Вот именно. Избавиться от стариков и начать все заново. С молодыми и дешевыми детишками, которые не знают, что такое сослагательное наклонение, но могут вести блог, писать в «Твиттере» и в мгновение ока загружают контент на сайт. – В его голосе звучит горечь, но в словах нет настоящего гнева, как будто битва давно проиграна.

– Когда это случилось?

– В начале августа.

Секунду я пытаюсь подобрать слова.

– Тебя уволили четыре месяца назад и ты ничего не сказал? Что, черт возьми, ты делал все это время?

Я встаю с кровати и иду к двери, затем останавливаюсь и оборачиваюсь. Мне не хочется здесь оставаться, но нужно услышать его ответ.

– Гулял, сидел в кафе, писал, читал. – В его голосе снова слышится горечь. – Искал работу; ходил на собеседования, где мне говорили, что я слишком старый; беспокоился о том, как рассказать тебе обо всем. – Он не смотрит на меня, его взгляд упрямо устремлен в потолок. Лоб пересекают глубокие морщины. Саймон сломлен.

Мой гнев постепенно тает.

– А что насчет денег?

– Мне выплатили компенсацию. Я надеялся, что довольно быстро найду какую-нибудь работу. Думал, что скажу тебе, как только разберусь со всем этим. Но время шло, деньги закончились, пришлось пользоваться кредитками. – Саймон наконец переводит взгляд на меня, и я с ужасом вижу, что его глаза блестят от слез. – Прости меня, Зоуи. Я не хотел тебе лгать. Никогда не хотел. Надеялся быстро все уладить и удивить тебя новой работой. Продолжить заботиться о тебе так, как ты того заслуживаешь.

Я сажусь рядом и говорю, словно одному из своих детей:

– Тс-с-с, все хорошо. Все будет хорошо.

Саймон берет с меня слово, что я ничего не скажу детям.

– Джастин и так считает, что я живу тут бесплатно. Не нужно давать ему новые поводы для ненависти.