Я тебя вижу

Всю дорогу он держит меня за руку. В поезде на Окружной линии я замечаю оставленный кем-то номер «Газетт». Решительно отворачиваюсь и прижимаюсь лицом к рубашке Саймона. Затем, отпустив поручень, обхватываю его за талию и позволяю держать равновесие за нас обоих, когда поезд замедляет ход перед остановками. Мы не разговариваем, но я слышу, как бьется его сердце. Сильно и ровно.

Перед зданием, в котором расположен «Хэллоу и Рид», Саймон целует меня.

– Из-за меня ты опоздал на работу, – говорю я.

– Плевать.

– У тебя не будет неприятностей?

– Оставь это мне. Это ничего, что я сейчас уйду? Если хочешь, зависну где-нибудь поблизости.

Он машет в сторону кофейни на другой стороне улицы, и я улыбаюсь, представляя, как Саймон ждет меня весь день, словно телохранитель.

– Со мной все будет в порядке. Попозже созвонимся.

Мы снова целуемся, затем он дожидается, пока я благополучно усядусь за свой стол, машет рукой и направляется к метро.

Как только Грэхем уходит на просмотры, я сворачиваю сайт по недвижимости, в котором обновляла список объектов, и щелкаю на поисковик. Набираю: «Преступление в Лондоне» и кликаю по первой же ссылке. Сайт называется «Лондон 24» и обещает самую свежую информацию о преступлениях в столице.

«В Западном Далвиче застрелили подростка».

«В парке Финсбери найден едва живой мужчина с загадочными ожогами».

Вот почему я не читаю газет. Обычно не читаю. Я знаю, что подобные вещи случаются, но не хочу о них думать. Не хочу думать о том, что Джастин и Кэти живут в мире, где зарежут и глазом не моргнут.

«Бывший игрок Премьер-лиги сознался, что ездил по Ислингтону в нетрезвом состоянии».

«Чудовищное нападение на пенсионерку в Энфилде».

Я вздрагиваю от фотографии восьмидесятичетырехлетней Маргарет Прайс, которая вышла из дома за пенсией, а обратно так и не вернулась. Начинаю искать информацию о Тане Беккет. В одной из статей есть ссылка на «Фейсбук», и я перехожу по ней. Меня встречает фраза «Таня Беккет, покойся с миром». Страница заполнена эмоциональными посланиями от друзей и родных. В некоторых имя Тани подчеркнуто, и я понимаю, что эти люди отметили ее личную страничку. Машинально кликаю по ссылке и невольно вздыхаю – в день своей смерти Таня опубликовала последнее сообщение.

«Осталось 135 дней!»

Сто тридцать пять дней до чего?

Ответ нахожу чуть ниже, в посте с надписью «Как насчет этого, девочки?». Фотография – скриншот мобильного телефона. Сверху виден уровень заряда батареи. На снимке платье подружки невесты, в спешке выхваченное из интернета. И отмечены три женских имени.

Таня Бекетт умерла за сто тридцать пять дней до своей свадьбы.

Я смотрю на список ее друзей. На иконках лица однотипных девушек – сплошь светловолосых и белозубых. Мое внимание привлекает пожилая женщина с такой же, как у Тани, фамилией.

У Элисон Бекетт тоже открытая страничка, и я сразу понимаю, что на фото мать Тани. Последний пост опубликован два дня назад.

«Небеса обрели еще одного ангела. Покойся с миром, моя прекрасная девочка. Спи спокойно».

Чувствуя себя непрошеной гостьей, я закрываю «Фейсбук» и задумываюсь об Элисон и Тане Беккет. Представляю, как они вместе планируют свадьбу, покупают платья, пишут приглашения. Вижу Элисон в ее доме, она сидит на том же темно-красном диване, что и на фотографии в профиле, поднимает трубку телефона, слушает слова полицейского, но не воспринимает их. Нет, только не ее дочь, только не Таня.

В груди становится больно, я плачу, но сама не знаю из-за чего: из-за девушки, которую никогда не видела, или из-за того, что слишком легко могу вообразить на ее месте свою дочь.

Мой взгляд падает на визитку, приколотую в углу доски для записок.

«Констебль Келли Свифт. Британская транспортная полиция».

По крайней мере, она слушала.

Я вытираю глаза и нос. Делаю глубокий вдох. Беру трубку.

– Констебль Свифт слушает.

На заднем фоне шумят машины, затихает сирена скорой помощи.

– Это Зоуи Уокер. Помните, с объявлениями из «Лондон Газетт»?

– Да, помню. Боюсь, я ничего больше не выяснила, но…

– Я выяснила, – прерываю ее. – Убита еще одна женщина из рекламы. И никого, похоже, не волнует, кто может оказаться следующей.

Секундная пауза, а затем констебль Свифт произносит:

– Меня волнует. – И твердо добавляет: – Мне не все равно. Расскажите всё, что знаете.

11

Только к полудню Келли удалось вернуться в отделение и выяснить номер старшего инспектора Ника Рампелло. Сначала ее перенаправили на горячую линию – телефон доверия, принимавший звонки от тех, у кого была информация об убийстве Тани Бекетт.

– Сообщите подробности мне, и я прослежу, чтобы их передали следственной группе, – сказала оператор.

Ее безразличный тон подсказал Келли, что это далеко не первое обращение за день.

– Мне бы очень хотелось поговорить с инспектором Рампелло, если это возможно. Я офицер Британской транспортной полиции, думаю, что одно из моих дел может быть связано с его расследованием.

Келли скрестила пальцы. Ведь не совсем же соврала. И Зоуи Уокер обратилась именно к ней, и в отчете по делу Кейт Тэннинг все еще значилось имя Келли. А раз имя ее, то и дело ее.