Я тебя съем

– Все нормально. – Отец хлопает меня по плечу, сжимает пальцы и ободряюще трепет. – Ты защищал свою женщину, свою пару. Любой из нас поступил бы так же. Тебя не в чем обвинить.

– Осталось только объяснить это Але, – отвечаю я, наблюдая, как парни грузят мужика в скорую. Витя, Виктор… Обязательно уточню у Коваля, что за фрукт.

Подъездная дверь чуть приоткрывается, захлопывается и тут же снова распахивается. Первой появляется женская ссутуленная спина и после продолжительной борьбы с тяжелой металлической створкой Алина вытаскивает чемодан. Она дергает его за ручку, волоча пластиковым дном по бетону, громыхая по ступеням, останавливается, переводит дыхание, прикидывает сколько еще нести до неотложки.

– Сиди, я ей помогу. – Отец выходит из машины.

Представляю я эту помощь. Такт и отец – вещи несовместимые. Инициативу с помощью Алина встречает недоверчиво, задирает голову, долго всматривается в лицо, настороженно, но твердо отрицательно машет головой.

– Спасибо, я сама. – Упрямо тащит, покосившись под тяжестью. Как я и думал, отец выхватывает чемодан. – Что вы делаете? – Алина растеряна.

– Помогаю, – отвечает отец коротко, открывая откатную дверь машины скорой помощи и зашвыривая вещи внутрь. – Садишься в скорую или едешь со мной? – уточняет, скрестив на груди руки.

Мне хочется биться лбом о приборную панель. Что он творит?! Какая нормальная девушка сядет к незнакомцу в машину, тем более к нему. Он видел себя со стороны? Выше Алины на полторы головы, в темной одежде, да с таким лицом только украшать сводку криминальных новостей.

– Мы знакомы? – Аля пятится, в глазах не просто отголоски страха, их наполняет паника.

– Еще нет. – Отец нависает, подавляя ростом, спохватывается и изображает вымученную улыбку.

Неудивительно, что по рассказам мамы, при первой встрече и дальнейшем знакомстве, она боялась отца до дури. Достаточно посмотреть на его действия сейчас.

– Я никуда с вами не поеду, – Алина отвечает громко, явно привлекая внимание. Надеется на помощь парней из скорой, больше ей сейчас ждать помощи не от кого: во дворе пятиэтажки пусто.

Отец дает короткую отмашку рукой, неотложка трогается, а с лица Али сходят последние краски.

– Что вам нужно? – спрашивает она. Еще секунда, и она расплачется.

– Молчи! – произношу я, зная, что отец услышит, но послушает ли.

Я преодолеваю разделяющее нас расстояние за пару секунд.

– Спасибо за помощь, отец, – проговариваю с нажимом. – Подождешь в машине? – Он раздумывает. – Не нужно этого делать, – произношу одними губами, раскачивая отрицательно головой. – Только не так. – Закрываю Алину собой.

– Что происходит? – женский голос расходится по телу мелкими мурашками. – Куда увезли Балабаева? С ним будет все хорошо?

«Балабаев, значит, – отмечаю для себя. – Виктор Балабаев».

– Ему окажут помощь, – отвечает отец. – Он не будет испытывать недостатка во внимании специалистов.

Обычно таким тоном сообщают о скоропостижной кончине родственника.

– Неотложка отвезет в первую городскую, – я стараюсь исправить ситуацию, – если сомневаешься, уточни минут через тридцать в приемном покое. – Я поворачиваюсь к Але лицом. – Номер дать?

– Не нужно, найду сама. Это твой отец? – Она провожает его взглядом, замечая невдалеке припаркованный автомобиль. – Так решаются проблемы в твоем мире, Ник? – Аля пугается своего вопроса, отводит взгляд.

– Ты сейчас не понимаешь, о чем говоришь.

Я не хочу уточнять, что именно она подразумевает под своим вопросом. Все и так очевидно: в ее глазах психованный мажор только что решил проблему, позвонив не менее неадекватному папаше.

Аля не считает нужным прощаться. Скрывается в подъезде, ее шаги поспешны, словно она ожидает погони.

Я возвращаюсь к автомобилю и занимаю водительское сиденье.

– Не смей больше решать за меня и мою пару. Я не хочу с ней поступать так, как ты поступил с матерью.

Отец сохраняет молчание, смотрит прямо перед собой, в лобовое стекло. Где же его наставления, как правильно жить? Где фирменный взгляд, полный снисхождения? Уголок его губ дергается, и салон автомобиля наполняет раскатистый хохот, чем окончательно выводит меня из себя.

– Что смешного?! – огрызаюсь я.

– Ничего, сын. – Он продолжает улыбаться. – Посмотрим, что ты скажешь через неделю или две, когда тебя будет скручивать от желания быть рядом со своей парой. Даже не касаться, а просто дышать одним воздухом. Твоя жизнь превратится в постоянную слежку. Ты потеряешь сон, в красках представляя все, что может случиться с твоей женщиной, пока тебя нет рядом.

– Ты не понимаешь, она…

– А девочка тебя не подпустит в ближайшее время, – продолжает отец. – В лучшем случае при встрече будет делать вид, что вы не знакомы. А ты ежеминутно станешь гадать, с кем она. Чем занимается. Не разговаривает ли в этот момент с бывшим, возможно, жалеет, пока ты изображаешь благородство.

– С ним будут работать? Будет корректировка воспоминаний? – уточняю я.