Я тебя съем

Парень наблюдает. Губы, сосок, толчок бедрами. Снова и снова.

– Отпусти. Сюда могут войти, – молю я.

Под его умелыми руками я больше не ощущаю себя хозяйкой собственного тела. Редкие вспышки в сознании: сопротивляться, сказать «нет», – гасит животное желание подчиниться. Отдаться. Ощутить твердый член внутри. Подарить разрядку. Впитать низкий глухой стон, прижимаясь к натренированному телу, покрытому испариной.

– Я услышу чье-либо приближение.

Я открываю глаза, и упираюсь взглядом в мужское лицо с привычной торжествующей улыбкой. Развязанной, притягательной, возбуждающей.

– Это было ошибкой, – я выговариваю, отворачиваясь.

Мужские губы замирают с моими словами, превращаясь в жесткую линию.

– Ошибкой?! – взрывается Ник. – То есть ты считаешь все произошедшее ошибкой? – рычит, перехватив за подбородок.

– Нет… нет.

Господи, он в бешенстве!

– Ошибкой, – хмыкает, тряся головой и с хлопком отталкиваясь от стены.

– Да, ошибкой, но не в том смысле, как ты подумал. Я ни о чем не жалею, – под шквалом обрушившихся эмоций мне удается сформулировать мысль. – Но…

– Но ты не рассчитывала на продолжение, – кривится Ник. – Или…

– Пожалуйста, не говори грубости, – я обрываю его на полуслове. – Не нужно. Пожалуйста. Я… я… мне нужно идти. Пара. Меня ждут. Не ходи за мной, они же все поймут.

– Не волнуйся. – Я уже вижу мужскую спину. – Не поймут.

Хлопок дверью. И откуда-то сверху на бумаги оседает белая пыль.

Я заставляю себя вернуться в аудиторию.

– С вами все хорошо? – интересуется одна из студенток.

– Да, спасибо. Староста, раздайте, пожалуйста. Этот тест определит дальнейшие темы, что нужно подтянуть к госэкзаменам. Лучше не списывать, он больше для вас, – в голове собственный голос звучит глухим эхом.

– Вы такая бледная, – волнуется все та же девушка, забирая из моих рук листы.

– Давление упало. Пишите. Я быстро отвечу на звонок, съем что-нибудь сладкое и вернусь.

Смартфон вибрирует в моих руках. На экране светится надпись из прошлого: «Любимый».

– Витя, ты не вовремя, – шепчу я, открывая дверь, – у меня занятия.

– Алин, я не отниму много времени.

Как может один и тот же голос быть родным и одновременно чужим, поднимающим из глубин души тепло и горькую обиду?

– Хорошо. – Я осматриваю пустой коридор. – Я слушаю.

– Алин, извини меня. Вышло некрасиво, – тараторил Балабаев. – Прости. Я выпил, не хотел хамить. Мы же не чужие люди. Шесть лет нельзя перечеркнуть одним днем, ведь правда? Шесть лет… у нас уже могли бы быть дети.

– Угу, – мычу, выслушивая несвязанную мужскую речь.

– Прости еще раз, родная, я не хотел обидеть. Это была лишь злость. Обида. Знаешь же, как бывает: вспылишь, а потом жалеешь.

– Не нужно извиняться, Вить. Ты действительно так думал обо мне и сейчас думаешь. Я искренне не понимаю, зачем тебе мое прощение.

Балабаев не реагирует на мои слова.

– Останемся друзьями? – спрашивает он.

– Это вряд ли, Вить.

– Хорошими знакомыми? На меньшее я не согласен. Алина, ты всегда останешься для меня семьёй.

– Знакомые, Вить. Теперь мы лишь знакомые. Я очень занята. Пока.

Настоящий понедельник, с большой буквы «П». Нет, вселенский п… понедельник! Если он готовит для меня что-то еще, то я остро нуждаюсь в кнопке ускоренной перемотки.

* * *

Тесты собраны и ровной стопкой ложатся на край стола Жабы Васильевны. Поход в магазин, дорога домой – все словно не со мной, сознание плотно окутано вишневым дурманом встречи.

Его резкие жесты, шумные вздохи, колкие фразы – яркой печатью в моей голове. Я извожу себя сомнениями, веду внутренний диалог: подбираю слова, точные, емкие, что отражают внутреннее состояние, и тут же забраковываю их.

– Не игнорируй меня. – Мужские пальцы вырывают из задумчивости.

Весь сегодняшний день похож на девичью фантазию, в которой состоятельный красавчик после проведенной ночи с тобой преследует, ищет встречи; где твой бывший раскаивается в сказанном и приносит извинения.

– Что ты здесь делаешь?!

– Пришел продолжить разговор. – Ник разжимает мои пальцы, забирая пакет с продуктами.

– Мне казалось, что мы все обсудили.

– И да, и нет. – Он уверенно сворачивает к моему подъезду. – Четвертый этаж, первая дверь справа. Говорю на тот случай, если ты боишься, что я сейчас узнаю твой адрес и буду поджидать каждое утро.

– Ты уже это делал. Я права? – Осколки дня складываются в единую картину. – Ты был здесь?

– Мое поведение нормально, – отвечает он уверенно. – Я осознаю, что делаю. Не бойся.

– Сейчас ты по-настоящему меня пугаешь.

Ник останавливается на моей площадке.

– Я знаю, что мои поступки выглядят странными, но я не причиню тебе вреда. Не смогу, если ты сейчас думаешь об этом. Никогда, Алин, – добавляет с полной уверенностью. – Никогда. Это меня убьет.

– Ник, твои слова, они…

– Что с ними не так? Считаешь, что я вру? – усмехается и стучит фалангой пальца по полотну двери. – Открывай, я занесу продукты и уйду. Обещаю. Опять не веришь. – Протягивает пакет. – Твое право. – Он замолкает, прислушиваясь к звукам за дверью. – Ты живешь не одна?