Я тебя помню

У производства своя огороженная территория. Но даже на подъездах к ней стоит кордон. Мою машину все уже знают, но пропуск по протоколу требуют. Я — свой человек в этом месте, и хотя должность пока не особо высокая, зато зарплата охрененная, дядя Питер, причем, не завышал, это у них по сетке такая. Попасть сюда на работу — голубая мечта многих. И я бы не сумел, но блат — великое дело. Правда, на попадании он и закончился, впахивать приходится серьезно, но я не жалуюсь. Это же отдельный вид кайфа: работать там, где интересно. А мне реально интересно.

Проезжаю пункт охраны, потом второй, третий и заворачиваю на парковку, где у меня своё личное место. Появилось, между прочим, вместе с машиной. Правда, тут у всех так, так что это тоже не блат, а особенность компании.

Выгружаюсь, одергиваю приталенную белую рубашку, проверяю мобильный, прикидывая, что, если все быстро завершится, может, и успею в клуб… Одевался-то именно с этим прицелом.

Рабочий день уже закончился, но двери открыты.

— Валентиныч, — машу я рукой молодому охраннику.

— О, Никитос, здорово, все твои приехали.

— В смысле, мои? — моргаю удивленно.

— Отец твой, дядька твой, с жёнами и детьми. Ты в банкетный зал иди.

Вот это новость!

Это что они мне тут за сюрприз приготовили?

Топаю в банкетный зал через пустые коридоры с горящими резервными фонарями и табличками.

Из сотрудников никого не осталось, и прямо любопытно, чего такое присходит-то?

Дверь в банкетный приоткрыта, торможу, прислушиваясь.

Точно, все мои. Звонко смеются Марта и мини-Марта, бубнеж мужских голосов, писк детей.

Толкаю дверь, захожу, щурясь от яркого света.

В зале накрыт небольшой стол, стоят гости неподалеку, некоторые пьют вино.

И в полном составе вся родня и друзья.

Здесь даже Демон, тот самый Игорь Ольгович, со своим весёлым «Аквариумом».

Жена дяди Питера, офигенно красивая баба, с мелким на руках. Это самый младший, ему еще года нет. И я точно знаю, что где-то тут бегают их девчонки близнецы с еще одним, младшеньким, но уже очень активным мелким. А самый старший их, прикольный такой, очень похожий на дядю Питера, сидит за столом и лопает пирог. Видит меня, солидно кивает.

Батя стоит, с моим младшим братом на руках.

Брата назвали Мишей, в честь деда, генерала. Определили, короче, наследственный путь.

Мне вообще пацана жалко, он ещё младенец, только спит и подгузники пачкает, а уже будущий офицер. “Капитанская дочка” во всей красе, блин. Как такому не посочувствовать?

Улыбаюсь, отвечаю на привествия.

И радуюсь, потому что люблю их, таких разных, иногда тяжелых очень в общении, но все равно нереально классных. Мало кому так везет с крепким тылом. Я — определенно везунчик.

Отец подзывает к себе, но я только киваю в ответ, делая вид, что не понимаю его жестов, потому что прошаренный папаша года сто процентов хочет скинуть мелкого на меня, чтоб с мужиками свалить курить. Марта пока занята мини-Мартой, на нее не повесишь Мишку.

Нет уж, я сначала к Питеру, выясню, какого тут происходит вообще.

Но до босса я добраться не успеваю, перехватывает жена дядьки Юры, ведьма Полина.

Она, как всегда, сногсшибательна: пышная, нереально красивая, с тонкой талией и офигенными грудью и задницей. Есть, за что подержаться, короче. Говорят, дядька Юра, как увидел ее, так и вцепился всеми выступающими частями тела. Она офигела и не смогла отлепить, ни сразу, ни потом, хотя и старалась, потому что ведьмам, типа, нельзя замуж.

Но когда эта хрень тормозила Кирсановых?

— Никита, — Полина целует меня в щёку, — у нас сегодня поминальный ужин.

Чего? Кто умер?

Оглядываю родных, но никто особо расстроенным не выглядит.

Оказываюсь рядом боссом, он хлопает меня по плечу.

— Так, выкладывайте, — опасливо улыбаюсь я.

Сегодня, определенно, день сюрпризов.

Глава 13

Глава 13

Подхватываю у Марты Мини-марту на руки, она смеется, обвивает ручками мою шею и целует.

Я плавлюсь, реально.

Если кто из баб и будет из меня веревки вить, так только вот эта мелкая егоза. Ей лишь пять лет, а уже все мои слабые точки знает.

— Помнишь деда Аркадия? — спрашивает дядя Юра, расслабленно, с удовольствием наблюдая на мои обнимашки с сестренкой.

— А это какой-то двоюродный, троюродный или четвероюродный дед?

Вспоминаю я его с трудом, если честно. Родни у нас вагонище, задолбаешься считать.

— Мы его похоронили же, сорок дней сегодня, — кивает Полина.

— Да, я помню, что-то говорили, — скорбное лицо сделать не получается, я этого деда видел один раз в жизни, давным-давно, и запомнился он помешанным на своей хате и мировом господстве старикашкой. Когда-то давно, говорили, вполне нормальным мужиком был, в должностях ходил, но развал Советского Союза и разруха девяностых что-то и в нем надломили.

Дед решил, что все внезапно хотят получить его жилплощадь, и забаррикадировался в ней, словно собирался осаду переживать, никого не пуская на порог.

Пять лет назад, когда я его видел, привозил с отцом какие-то бумаги ему в Питер, дед Аркадий уже был основательно не в себе.

И вот… Помер.

Странно, что меня на сорок дней позвали, кстати. А на похороны нет…